— Женщины, говоришь… — грустно усмехнулась Юля, — Да, Егорушка, бывает снятся. Я, когда в первый раз в бега сорвался, то обморозился сильно. С тех пор только снятся…
Егору стало очень неловко от подобных откровений, и он сильно пожалел, что начал этот разговор. Но Юля этого, кажется, даже не заметила. Она достала папиросу, и прикурив спросила, как ни в чем не бывало:
— Ну а ты бы вернулся?
— Нет, конечно, — Егор не колебался ни секунды, — Тут Ленка, ребёночек у нас будет. Жаль, что родителей теперь не увижу, а так… Что мне там делать?
— Красавчик, — похвалила Юля, — Так держать.
Егор взглянул на часы. Время близилось к обеду, а профессора всё ещё не было. Может Игнат не доехал… Он обернулся к Юле, намереваясь поделиться с ней сомнениями, как вдруг почувствовал какую-то небывалую эйфорию. Это было сродни действию одной розовой таблетки, которую он по дурости выпил как-то в одном из ночных клубов Москвы. Такая же легкость во всем теле, небольшое головокружение, безмятежное радостное спокойствие и умиротворённость.
Егор на секунду закрыл глаза, наслаждаясь этим покоем, а когда открыл их, то вместо холодного осеннего леса вокруг, увидел перед собой безбрежный океан и узкую полоску пляжа с кристально чистым белым песком. Теплый ласковый ветер щекотал его лицо, принося с собой морскую свежесть и запах чего-то удивительно знакомого, тропического и очень вкусного. Егор огляделся по сторонам. За его спиной была небольшая легкая бамбуковая хижина на деревянных сваях, крытая то ли тростником, то ли камышом. А у входа в неё, в тени легкого невесомого тента, за столом полным разнообразных экзотических яств сидела Лена, держа на коленях довольно крупного непоседливого карапуза. А по обе стороны от неё сидели его отец и мать, ничуть не изменившиеся за это время. Они, не сговариваясь, синхронно замахали ему руками.
— Опять какой-то перенос в очередную реальность, — мелькнула у него быстрая мысль, и он побежал им навстречу.
Но не успел он преодолеть и половины разделявшего их расстояния, как далекие автоматные очереди взорвали его мозг, проваливая в черный бездонный колодец, куда он падал и падал, без всякой надежды на спасение…
Юля открыла глаза и с трудом пошевелилась. Это отдалось вспышкой боли во всём теле. Она застонала, но боль быстро прошла, оставив после себя лишь тяжесть в голове, лёгкое покалывание в конечностях и страшную сухость во рту. Она нашарила непослушными руками флягу с водой на поясе и не смогла снять её с ремня. Онемевшие пальцы лишь скользили по ней, не имея возможности ухватить и сжать. Она услыхала звуки приближающихся шагов нескольких человек и ощутила затхлый зловонный запах. Рвотные позывы несколько раз сотрясли её тело, но она справилась с этим. Шаги звучали совсем рядом. Нужно было хотя бы перевернутся и посмотреть, но сил и на это не хватало. Она вдруг вспомнила о гранате, лежащей в кармане шинели, но тут же оставила эту затею. Она и флягу-то с пояса снять не смогла.
Закрывая собой мрачное осеннее небо над ней наклонился Скворцов.
— Вы живы?
Она попробовала ответить, но услыхала лишь свой легкий хрип. Она опять попыталась ухватить непослушную флягу, и профессор пришел ей на помощь.
Холодная, восхитительно вкусная вода, придала ей сил. Она протянула руку Скворцову и тот помог ей подняться. Её слегка пошатывало, но это было не критично. Юля оперлась на ствол ближайшего дерева и осмотрелась. Егор лежал на спине, а возле него на коленях стояла Лена. Она расстегнула ему шинель, ворот гимнастерки и прижалась к его груди, пытаясь уловить биение сердца. Скворцов тоже подошел к Егору и склонился над ним.
— Он дышит, — Лена подняла на них заплаканные, но такие счастливые глаза, — Его надо в больницу.
— Сейчас носилки придумаем, — Скворцов огляделся по сторонам, — Игнат, найди пару жердей.
Кудимов кивнул и вынув нож, принялся срезать мелкие ветки с молодого тоненького дерева.
— Что это было? — спросила Юля профессора.
— Откуда мне знать? — пожал тот плечами, — Когда мы подходили, то увидели какую-то нечисть, парящую в воздухе. Будто неясная полупрозрачная тень дрожала и переливалась на свету. А какая-то старуха стояла между вами и тянула к этой тени руки. Мне вообще показалось, что эта старуха как-то сдерживала это нечто и не давала приблизиться к вам.
— Это графиня была, — подал голос Кудимов, не отвлекаясь от своего занятия, — Вы, да и все остальные тоже, её именно так и описывали.