Он наконец победил коробку и достал бутылку. Открыл, понюхал, пожал плечами и налил на треть в небольшие плотные бумажные стаканчики для кофе. Одним движением распотрошил пакет с ветчиной и поднял свой стакан.
— Давай выпьем, Юрий Андреевич, за благополучное возвращение. За то, что живы остались. И за ребят наших. За Вацлава. И ещё, давно хотел сказать, но всё случая, как-то подходящего не было… В общем, спасибо тебе за всё! Если б не ты, я бы тут не сидел сейчас.
Юрий Андреевич взглянул на него, и в глазах его сверкнули слезы.
Такой реакции Егор ну никак не ожидал увидеть. Он прокрутил в памяти свой монолог, но ничего там такого-эдакого не было, вроде…
— Спасибо, тебе, Егор, за слова хорошие. Прям растрогал старика, сил нет!
Но к своему стакану он почему-то даже не притронулся.
— Так че ты, старче? Давай! — Егор приподнял бокал и понюхал, — Нормальный, вроде…
— Это хороший коньяк, Егор, пей.
— Так, а ты че? Резко бросил? Или печень не везёт уже твоих темпов? Видел — знаю… Не легко ей приходилось, судя по всему…
— Не пью я. Давно уже. Лет тридцать. Больше даже… Ну, здесь, понятно.
— А че не пьёшь? Больной или стучишь? — сказал Егор слышанную где-то фразу. Так просто сказал. Безо всякого. Просто, чтоб не молчать.
— Нельзя мне. Контузий много было. Дурею я. Я и того адмирала тогда… Ну, в общем, выпивши я был. Если бы трезвый, так дал бы ему по пасти разок и все, а тут сорвался. Не пил с того раза больше. А как в девочку эту попал, так и понял, что нормально можно пить. Ну ты ведь сам видел. Ни разу ничего не было.
— Понятно, — Егор, посмотрел на свой коньяк, потом выпил и поставил стаканчик на импровизированный стол, — Может поедим тогда просто?
— Давай.
Они молча пожевали. Закуска быстро закончилась. Егор убрал остатки оберток в свой пакет. Сидеть в грязи не хотелось.
Юрий Андреевич закурил свою «Беломорину», и Егор закашлялся.
— Что-то ты для обладателя 12 миллионов евро куришь подозрительно плохие папиросы. Или это имидж? Могу порекомендовать магазин хороших сигар. Батюшка мой их сильно хвалит.
— Нет больше миллионов. Ни моих, ни Власа. Это подельник мой. Что там с ним кстати?
— Холодный, — махнул рукой Егор.
— Это ж ты его тогда?