— Юдин — сволочь. Женился на той неделе. До сих пор ходит довольный, — улыбнулся Власик.
— Может, стоит ему сказать, что семейная жизнь — это не только поцелуи, конфеты и букеты, но ещё и совместные бытовые проблемы, пеленки-распашонки и тому подобные мелочи? — вполне серьёзно спросила Юля.
— Я ему много чего расскажу. Можете даже не сомневаться, — пообещал Власик, — Что ещё было не так?
— Товарищ Сталин потратил своё время на выслушивание информации, которую ему скорее всего уже докладывали, а прервал нас, когда мы начали подходить к самому интересному. К тому, из-за чего сюда прибыли, и чего никто, кроме нас, ему доложить не сможет. К тому же, явный намек на то, что следующая встреча откладывается на неопределённый срок, да и состоится ли она вообще… всё очень походило на провокацию активных действий. Мне показалось это неубедительным.
— Хорошо, — согласился Власик, — Но ведь было и еще что-то?
— Да, — не стала отрицать Юля, — Но это трудно будет объяснить. Внутренние ощущения. Не почувствовала я в нём сильной личности. А этого никак не должно было случиться. Значит, опять театр.
Власик целую минуту молча смотрел на неё, а затем неожиданно сказал:
— А переходите ко мне, товарищ Клочкова. У вас тут будут большие перспективы.
— Николай Сидорович, я не кривила душой, высоко оценивая вашу компетентность. Мой приход ничего не изменит принципиально. Есть места, где я реально могу принести гораздо больше пользы. Извините.
— Вам не за что извиняться, товарищ старший лейтенант. Встречу я постараюсь устроить, а вы тем временем можете привести себя в порядок. И ордена новые наденьте, — улыбнулся Власик, — Вас проводят.
Он неторопливо вернулся в дом. Давешний старлей тронул Егора за руку.
— Пошли со мной.
Егор двинулся за ним, но пройдя несколько шагов обернулся. Юля в сопровождении какой-то девушки в форме шла следом.
В небольшой комнатенке, предназначавшейся очевидно для какой-то обслуги, он скинул гимнастерку и задумался. Что делать с новым орденом он не знал. Точнее, знал теоретически, но тут и ошибиться было недолго. Любая награда в зависимости от статуса требовала своего места. Орден трудового красного Знамени ему кто-то прикрутил на отглаженную гимнастерку, и ни у кого вопросов не возникло. Но как теперь быть со вторым?
Незнакомый старлей молча сидел в сторонке и никак себя не проявлял. Егор решил обратиться к нему за помощью.
— Товарищ старший лейтенант, вы мне не поможете?
Старлей встал с видом полного безразличия, но, узнав суть просьбы, округлил глаза. Удивленный взгляд при виде ордена так резко контрастировал с его деланным безразличием, что Егор улыбнулся. Но это его удивление не шло ни в какое сравнение с тем, что отразилось на лице старлея при виде наград Юли. Пожалуй, этот парень не мог даже рассчитывать на что-то подобное. Егор где-то слышал, что Сталин не особо баловал своих охранников.
Браслеты на них надевать не стали. Ограничились тщательным обыском. Инструкции были краткими. «К товарищу Сталину не приближаться. Резких движений не делать». Ожидание аудиенции оказалось не очень долгим. Их провели в большую комнату, где во главе длинного стола восседал очередной Сталин. Судя по стоящему позади вождя Власику, и двум присутствующим в комнате охранникам, этот был настоящий.
Они приблизились к противоположному краю стола строевым шагом и замерли навытяжку.
— Здравствуйте, товарищи, — приветствовал их Сталин.