— Наверное к себе поехал бумажки писать. С этим фраером еще трое были. Пришлось зажмурить.
Хлопнула дверь и раздался ещё один голос. Скорее всего водителя.
— Есть че пошамкать?
— Да, падай сюда. Ща принесу. Марафету нет?
— Не. Шмали есть чутка. Давай пожрём, а потом покурим.
— Лады.
Вальтер Юнг считал, что хорошо знает русский язык, но многие слова ему были непонятны. Скорее всего какой-то уголовный сленг. Во взводе лейтенанта Шульте было несколько уголовников, которые разговаривали между собой так же непонятно. Юнг пожалел, что не уделил тогда этому внимания, но кто же мог предположить, что ему это может понадобиться. Вальтер ещё некоторое время прислушивался к их разговору, но там уже вспоминали разные случаи из тюремной жизни и ничего достойного внимания он больше не услышал.
— Лена, привет, — дружелюбно улыбаясь, поздоровалась Юля.
— Привет. Но мы же уже здоровались сегодня, — сказала Лена.
— С хорошим человеком можно и второй раз, — рассмеялась Юля и неожиданно спросила, — У тебя какой размер обуви?
— Тридцать шестой, — удивленно ответила Лена.
— Отлично! — обрадовалась Юля, — Пойдём со мной.
Юля бодрой походкой двинулась к своей комнате. Ничего не понимающая Лена пошла следом. Юля распахнула свою дверь и сказала:
— Заходи, дорогой Карлсон! — затем обернулась к Лене и добавила, — Ну и ты тоже заходи…
Лена зашла и присела на стул. Юля достала принесенную когда-то Леной, бутылку вина и быстрым отработанным движением откупорила её. Лена вздохнула. Она уже начала привыкать к этой Юлиной слабости. Юля поставила бутылку на стол и открыла свой шкаф, но, по-видимому, ничего там не обнаружила. На секунду задумалась и звонко хлопнув себя по лбу, полезла под кровать. Там оказался обычный солдатский сидор. С видом фокусника вынимающего из цилиндра кролика, Юля изобразила что-вроде барабанной дроби и извлекла из сидора пару элегантных туфель.
— Меряй, должны подойти, а то у меня нога выросла.
— Да ну, Юль, неудобно как-то, — смутилась Лена, — Я ж знаю, сколько такие могут стоить.
— Лена, не начинай, а то обижусь сильно-сильно… — скривилась Юля и разлила вино по кружкам.
Туфли оказались впору.
— Что я тебе говорила? А? Глаз-алмаз! Молодец я? — воскликнула Юля и подала Лене кружку, — Обмоем обновку.