Конечно, я мог оставить их на месте. В той самой гостинице. Но кто поручится, что разъярённые Корфы не отправят туда своих бойцов, чтобы выместить злобу на моих людях? Скорее наоборот, я был уверен, что они именно так и поступят.
Проблему укрытия я решил просто — послал всю эту группу в лес. Если быть более точным, их легендой был поход в Пробой. Но высадиться они должны были у одного из самых дальних, который располагался прямо посреди зарослей. А потом затеряться среди деревьев. Варвары, на мой взгляд, выросли в похожем месте и должны прекрасно ориентироваться в чащобе. Шанс того, что их там выследят, минимален.
Не самый элегантный ход, согласен. Но других в моём положении не было.
Закончив с ними, отправил сообщение Анне Волконской. Чуть изменив его текст, продублировал послание её бабушке. Суть в обоих случаях была идентичной — моему роду объявили войну, поэтому ближайшие два дня ни о каких походах в Пробои не может быть и речи.
Что интересно, ни одна из них даже не ответила. То ли опасались, что следом я попрошу помощи, то ли напротив, хотели чтобы я это сделал, но сам и без их давления.
В любом случае, сейчас это было не так важно. Мне предстояла тяжелая ночь и сосредоточиться стоило именно на этом. К тому же, где-то в городе находился кто-то похожий на Ларина. Сейчас я знал, как ему противостоять в бою и не собирался совершать прежних ошибок. Тем не менее, этот плевок Тартара мог появиться в самый неожиданный момент и испортить мне всю игру.
Но был и положительный момент — грядущая ночь была почти идеальна для расширения своей паствы. Поэтому, закончив со всеми переговорами я углубился в дарфон, изучая расположение собственности фон Корфов, а Сандал наблюдал за пленным троллем и компанией, которой тот прислуживал.
Около десяти часов вечера, когда я уже успел набросать несколько вариантов плана, а Ласка отправила сообщение, оповестив, что они находятся в лесу, дворяне, в чьих руках находился швед, двинулись на выход. А я устремился следом и перехватил их прямо около дорожки, что вела через освёщенный фонарями сад к воротам.
На меня удивлённо воззрились три пары подвыпивших глаз, а я решил не терять зря времени и кивнул на пленника.
— Сколько хотите за переуступку права выкупа?
Те переглянулись и тот, что выглядел самым трезвым, прищурился, рассматривая меня.
— А ты не тот Афеев, которому Корфы сегодня войну объявили?
Вопрос к делу отношения не имел, но я кивнул. А смертный на несколько секунд впал в раздумья. Потом, наконец озвучил их результат.
— За каким китовым ребром, тебе эта шведская морда? Он так-то пять миллионов стоит.
Потомок тролля бросил на спину выпившего патриция гневный взгляд, но сдержался. Уже неплохо — какой-то контроль эмоций присутствует.
— Нужен. Зачем, это уже другой вопрос. Основной момент в том, что у меня есть деньги.
Тот недоверчиво нахмурился.
— Все пять миллионов?
Я отрицательно покачал головой.
— Два с половиной. Но прямо здесь и наличностью.