— Мораль работает в двух случаях. Либо, когда есть кто-то надзирающий за соблюдением норм и безжалостно карающий за их нарушение, либо, если общество развито настолько, что самостоятельно осуждает каждого нарушителя.
Девица скривилась, а я продолжил говорить, попутно анализируя ощущения своей смертной оболочки и едва ли не принюхиваясь к фону излучения «искры».
— В обоих случаях, будут те, кто использует нормы, как прикрытие. Тут вы правы. Люди эгоцентричны. Зачастую творят ужасные вещи, маскируя их под добрые поступки. Кто-то в отношении своих «друзей», а кто-то охватывает целые социальные группы. И готовых сожрать жизнь ближнего, чтобы на пару минут почувствовать себя королём мира, среди них тоже хватает. У меня есть только один вопрос — а чем вы отличаетесь от остальных?
Третий смертный, что за всё это время не проронил ни слова, заворочался на своём стуле. Я же понял ещё одну вещь. Важно не то, что я чувствую «искру», а КАК я её чувствую. Пробивающийся фон слегка напоминал отзвук моего клинка, который так и висел в пространственном кармане, откуда его пока было не достать.
Боясь случайно разорвать нить Парки и спугнуть удачу, я ещё раз прислушался к своим ощущениям. Так и есть — они всё же каким-то образом создали пространственный карман внутри каждого из нас. Не в чистом виде, само собой — скорее использовали сложную схему воздействия, чтобы спрятать компоненты энергетического каркаса.
И судя по тому, что никто из нас не умер, это было очень слабое воздействие. Они не сжимали пространство. Лишь разнесли нашу силу и плоть по чуть разным плоскостям, запечатав друг от друга. Или вовсе оставили всё в одной, лишь создав нужный объём колебаний для изоляции. Видимо потому и не убили сразу — воздействие на оболочку могло привести к нарушению барьера. Тогда к нам вернулись бы все возможности.
Расположившийся напротив меня юноша, снял очки и протёр их салфеткой. Вернув на место, с укоризной поцокал языком.
— Ну зачем же так открыто проявлять агрессию? Мы всего лишь люди, которые склонны докапываться до истины. И отвергаем любую мораль. Человечество — аморальный сброд. Стадо, готовые убивать, топтать и рвать себе подобных. Открыто, тайно, неосознанно, с маскировкой под добрые поступки — какая разница? Факт остаётся фактом, не так ли?
Меч лежал на столе. Но боюсь, его использование потребует слишком много времени. Эти бездновы твари успеют среагировать.
Взгляд скользнул по девушкам. Лера уже убрала пистолет в кобуру. А вот отошедшая в угол гостиной Кристина, всё ещё держала автомат в руках. Всё, что было нужно сделать рыжей — чуть поднять ствол и нажать на спусковой крючок.
Безусловно, вариант был не самым надёжным. Я бы предпочёл положиться в этом вопросе на Ульриха или Орлова. Но им тоже потребовалось бы достать оружие.
Вернув взгляд на юнца, который уже косился на циферблат наручных часов, я уточнил.
— И много вас таких? Отрицающих мораль смертных, что служат Хранителям?
Его лицо искривила усмешка.
— Вот так грубо переводить тему беседы, это пошло. Не находите? Мы ведь ещё не закончили. А когда доберёмся до сути, я бы предложил обсудить вопрос возникновения жизни.
Молчун, что до этого откровенно скучал, внезапно с интересом уставился на меня.
— Ты назвал людей смертными. Странное выражение.
Я чуть повернул голову и пожал плечами.
— А они разве бессмертны?
Тот поморщился, махнув в воздухе рукой.
ebooksa