Вставший на ноги Ульрих, мрачно пробасил.
— Ты кажешься хорошим человеком, Семён. Просто поверь, что перед тобой Меркурий и он с полной искренностью считает себя богом. Для начала этого хватит. А потом сам всё увидишь и поймёшь.
В глазах военного отражалась мучительная борьба. С одной стороны, он уже наверняка чувствовал действие убивающего его плетения — зараза распространялась в геометрической прогрессии и в абсолютных числах, смертному осталось жить совсем недолго. Но с другой, ему было очень сложно принять новую реальность.
Наконец военный кивнул.
— Хорошо. Давай попробуем.
Я вздохнул и покачал головой.
— Это не так работает. Если ты солжёшь или будешь не уверен в своих словах, то тоже умрёшь. Понимаешь?
Тот замялся. А за моей спиной раздался полный ярости женский голос.
— Так вот, почему ты меня победил? Ты один из Древних. Как ты выжил, жалкая божественная тварь? Где прятался все эти столетия?
Я обернулся. Глаза стоящей в нескольких метрах японки полыхали от ярости, а лицо было искажено гримасой гнева.
— Ты опозорил меня перед всеми Меня! Асуку Абэ! Великую и непревзойдённую воительницу, которая надрала задницы даже…
Не договорив, закашлялась. Упав на одно колено, с удивлением посмотрела на пол, куда из её рта капала чёрная жижа.
Приблизившись, положил руку на её голову и уточнил.
— То есть ты то в меня веришь, правильно? В бога Меркурия, покровителя Рима, а теперь и всего этого мира.
Смертная скосила на меня полные злобы глаза и хотела что-то сказать, но снова принялась кашлять, выплёвывая на паркет вязкую чёрную жидкость. Найдя в себе силы прерваться, кивнула. А я наложил на неё печать веры.
Что интересно, сработало. Пусть она меня и ненавидела, но ни капли не сомневалась в факте моего существования. Когда всё закончится, нужно будет поговорить с этой азиаткой и выяснить, что ещё ей известно о Древних.
Пока же я пустил в дело божественную мощь, очищая её тело от заразы. Пришлось повозиться чуть дольше, чем с остальными, так как эта гадость уже практически разъела её тело. Но я всё же справился.
Закончив, повернул голову к Орлову и понял, что военный едва держится в сознании. По коже лица стекали чёрные потёки, а правый глаз прямо сейчас распадался на части. Не кричал смертный только по той причине, что голосовые связки, у него судя по всему, тоже отказали.
Смотря на меня единственным целым глазом, офицер судорожно изобразил кивок и я повторно ударил печатью. К счастью, получилось. Всё же, нет лучшего мотиватора для смертного, чем осознание быстрой кончины. Страх смерти легко заставит поверить в кого угодно. Например, в меня.
Орлов был уже на грани — на то, чтобы вытащить его, у меня ушло ещё больше времени и энергии. А когда я наконец, закончил, то обнаружил, что военный замер в кресле, потеряв сознание.
ebooksa