Юноша замер около барьера и с лёгкой растерянностью глянул на Асуку, которая в ярости извивалась внутри своих энергетических оков и наверняка прямо сейчас что-то кричала.
— Жестоко вы с ней…
Сандал, который висел в воздухе, напряжённо ожидая, пока патриций заговорит, неожиданно разразился рыкающим хохотом. Да и я тоже усмехнулся. Кивнув на человеческие силуэты, что виднелись через барьер за спиной Василия.
— А ты с ними нет?
Тот смущённо отвёл взгляд и поправил очки на переносице.
— Это другое… У меня не было выбора.
Я деланно приподнял брови.
— Да ну? Прямо не было? Поэтому ты их всех убил?
Тот с неожиданным возмущением посмотрел на меня.
— Они живы! Просто… Испытывают некоторые неудобства. И ничего не вспомнят, когда всё закончится.
Интересный поворот. Который надо признаться, немного меня удивил. Но пожалуй стоило переходить к основному блюду — я уже зафиксировал и отсёк три следящих плетения. А чем дольше мы тут разговариваем, тем больше станет появляться новых.
— Ты привлёк моё внимание. Добился своего. Теперь говори.
Патриций поджал губы и уточнил.
— Что говорить?
На момент ворохнулась мысль, что он издевается. Но юноша вроде был серьёзен.
— То, ради чего всё это затевалось, само собой.
Шуйский вздохнул и снова поправил очки. Глянул на свои туфли, испачканные в грязи. Наконец поднял взгляд на меня.
— Я здесь, чтобы от лица…
Взмахнув рукой, я заставил его прерваться и окружил нас ещё одним щитом. Не таким приметным, как тот, что он выставил вокруг офицеров Третьего отделения. Но надёжно защищающим от любых следящих плетений. Как тех, что подслушивали, так и тех, при помощи которых можно было за кем-то наблюдать. Даже визуальный контакт ничего не даст — наблюдатель увидит лишь наши размытые фигуры. При этом барьер выглядел, как будто его создали из крайне небольшого объёма энергии. В отличии от той тяжеловесной схемы, которую использовал Шуйский.
Патриций нахмурился и недовольно посмотрел на меня.