Могу поспорить, в голове царевича зародилось немало самых разных предположений. Но похоже он решил, что нет никакого смысла докапываться до истины сразу. В конце концов, высока вероятность, что меня разорвут в клочья на самом старте. И тогда Алексею не будет разницы, насколько искренни мотивы, которыми я руководствовался и откуда они вообще взялись. Если же что-то действительно начнёт получаться, мы наверняка вернёмся к этому разговору. Особенно после того, как он наденет корону.
— Пока я лишь начал переговоры с Шуйскими, за чем ты лично наблюдал. Для остального, как ты сам понимаешь, требовалось твоё согласие. А что до твоей сестры — какие будут предложения?
Юноша задумался, подперев рукой подбородок. В процессе, как бы между делом, заметил.
— Я помню. С Его Сиятельством, Симеоном Шуйским. Тем самым, перед которым трясётся половина знати империи.
Сначала Мейли говорила, что Шуйские станут силой, которая затормозит продвижение Возьмизнамённой армии. Теперь царевич подбирал формулировки, что можно было подумать, речь идёт о самом Кроносе.
— С ним. И думаю ты помнишь, какой была его реакция.
Сам Алексей, чуть изменив положение тела, прищурился.
— Помню. И это радует. А вот с Дарьей сложно. На самом деле, она… Ну, не настолько жестока, как может показаться. Но если конфликт уже развязан, то помогут только искренние извинения.
Не настолько жестока? Смертная обещала уничтожить всё, что мне дорого. А её фразы про женщин, лучше вовсе не вспоминать.
— Мне сегодня посоветовали подарить ей Мадагаскар в качестве компенсации.
К моему удивлению, тот не улыбнулся, а задумался, уперев взгляд в пол. Потом медленно кивнул.
— Должно сработать. Только, лучше с неё клятву на Даре взять. Максимально детализированную.
Он хотел сказать что-то ещё, но подняв на меня глаза, запнулся. Потому как моё выражение лица явственно утверждало, что дарить остров я никому не собираюсь.
— Я найду, как решить этот вопрос.
Услышав ответ, царевич беспокойно шевельнулся и с опасением глянув на меня, тихо проговорил.
— Рюриковичи не убивают Рюриковичей. Никогда. Даже чужими руками. И не ведут дел с убийцами.
Очень хотелось поинтересоваться, почему? Дело ведь точно не в каком-то кодексе чести или условных правилах. Я видел множество социальных структур, где такое пытались внедрить. Выстроенных по абсолютно разными принципам — от кровного родства до разбивки по ремесленным категориям. Первое поколение старалось соблюдать установленные ими же законы. Часто бывало так, что и второе с третьим тоже им следовали. Но потом всё катилось под хвост сирены. Без исключений. А значит, у Рюриковичей были вполне реальные и осязаемые причины, не забирать жизни друг друга.
Впрочем, это можно было отложить на потом. Прямо сейчас меня куда больше интересовал другой вопрос.
— Значит отправлю её под замок. Посидит, остынет, подумает о своём поведении. А там, глядишь и согласится на клятву. Лучше скажи, чего от неё ждать в бою? Как я понимаю, ей и её братьям доступна сила, которой нет у Константина и его сыновей? Зато она же имеется у Инны.
Смертный снова отвёл глаза в сторону. Скривил губы в нервной усмешке. Отбил пальцами руки дробь на подлокотнике кресла. Наконец вернул взгляд на меня.