Из соседнего помещения неожиданно показался сухонький старичок, опирающийся на трость. Вошедший во вкус Сандал, едва не прикончил и его, но я притормозил спутника — несмотря на полыхающие внутри ядра Великого Мастера, смертный точно не относился к Чернокровым.
— Ваша Светлость, вы позволите мне узнать о причине ваших действий?
Тон старичка был показательно благожелательным, а глаза казалось смотрели с заботой и вниманием. Но я отлично видел оттенки его разума — они напоминали сознания хладнокровных убийц, готовых в любой момент оборвать чужую жизнь. Мои аватары часто вращались среди воров и торговцев. А наёмники всегда и везде выступали в качестве одного из инструментов конкуренции.
Сама Дарья удостоила Одарённого лишь мимолётного взгляда, после чего шагнула к столику, за которым сидела наша цель. Подняв руку, указала на патриция пальцем и в полной тишине звонко разнёсся девичий голос.
— Я, Великая Княгиня Дарья Михайловна, обвиняю тебя, граф Брезовский в заговоре с целью убийства членов рода Рюриковичей. Обвиняю и в том, что ты покушался на священное право нашего рода править. Обвиняю в многочисленных убийствах, похищениях людей и подстрекательстве к войне с империей Цин. Обвиняю в заговоре с целью убить князей Оболенских, Шуйских, Волконских и Голицыных. Обвиняю в том, что желал ты убить всех князей, что не подчинятся воле заговорщиков. Извести под корень цвет дворянства российского.
Стоило признать — когда это было нужно, царевна выстраивала речь более чем грамотно. Да и образ был великолепен — лицо в сочетании с давящим и одновременно, звонким голосом, производило такое впечатление, что даже моя смертная оболочка отреагировала мурашками, которые пронеслись по позвоночнику. Смертные же, что находились в зале, вовсе стали похожи на каменные изваяния — застыв, широко распахнутыми глазами наблюдали за происходящим.
Сбоку от меня медленно прошёл царевич, вставший рядом с сестрой. Тоже указал пальцем на графа.
— Я, Великий Князь, Алексей Михайлович, присоединяюсь к обвинениям моей сестры. Согласно закону, отныне ты под стражей Рюриковичей. А если лиходейства твои будут доказаны, ждёт твой род смерть и разорение, до последнего младенца. Земли твои будут забраны, а люди розданы. Строки о тебе вымараны из книг всех, а надгробия предков твоих сокрушены да уничтожены. И не вспомнит никто и никогда о роде твоём.
Его голос звучал не так впечатляюще, как у Дарьи, но тут видимо сыграла свою роль суть произносимых фраз — казалось люди в зале забыли, как шевелиться, а у большей части в глазах плескался самый настоящий ужас. Даже тот высохший старик, который пытался задать царевне вопрос, наконец испытал эмоции. Вернее всего одну эмоцию — страх.
Алексей уплотнил свою кольчугу и поднял правую руку, на которой ядовито-зелёным полыхнул родовой перстень. Когда всё это закончится, надо обязательно выяснить, откуда Рюриковичи получили свою силу. Божественной мощи я внутри них не чувствовал. Но возможности этого рода были куда выше, чем у тех же Абэ. Причём работали абсолютно иначе.
Граф, который, как и все вокруг, превратился в статую, наконец отмер и выронил карты на стол. Я ожидал, что сейчас Чернокровый попробует сопротивляться. Всё же царевича он в расчёт скорее всего не принимал — сложно воспринимать недавнего калеку, как полноценного воина. Нас с Волконской тоже не учитывал. И мог попытаться вырваться из ловушки. Сбежать, уповая на тот резерв силы, что при нём имелся.
Но вместо этого патриций в умоляющем жесте выставил перед собой руку.
— Ваша Светлость, да что же вы говорите? Я верный слуга престола! Мои предки бились под стенами…
Продолжить ему не дали — зал снова затопил голос Дарьи.
— Слово Рюриковичей прозвучало. Двое нас, как того и требует закон. Есть ли те, кто могут поручиться жизнью своей за него? Есть ли те, кто скажут, что невинен он? Есть ли те, кто встанут против Слова Рюриковичей здесь и сейчас?
Ответом, как я и предполагал, была тишина. Сандал, который ранее завороженно наблюдал за процессом, на этом моменте насмешливо фыркнул. Да я и сам внутренне усмехнулся. Понятно, что эти фразы требовалось озвучить, согласно закону. Но мы только что убили нескольких патрициев, а если кто-то из гостей клуба вдруг рискнул бы выступить, то сразу умер. Не от руки Рюриковичей, само собой. Просто у него внезапно остановилось бы сердце. Или отвалился кусочек мозга. Смотря, куда именно Сандал бы запустил коготь.
Пару секунд подождав, Дарья вынесли вердикт.
— Граф Брезовский под стражей Рюриковичей. Отныне и до приговора суда.
Стоящий рядом Алексей, напряжённо повторил.
— Граф Брезовский под стражей Рюриковичей. Отныне и до приговора суда.