На снимке во всю ширь открывается пейзаж, позволяющий увидеть его по краям, ранее недоступным взору. Ди прилагает усилия, чтобы не торопиться и все внимательно рассмотреть – увидеть, изучить, понять.
Вдали за домом виднеются деревья. Густые, кустистые, характерные для северо-запада Тихоокеанского побережья заросли, заполонившие собой все вокруг. По тротуару спиной к зрителю шагает дама в шляпе, таща за собой на поводке косматого терьера. Чуть дальше в окне торчат маленькие, бледные, любопытные личики. Дети.
Самое важное Ди видит в последнюю очередь, будто ее мозг не может переварить успех после стольких лет томительных неудач. В углу хорошо виден указатель, который не стоит никакого труда прочесть. Улица Никчемная.
Впервые в жизни Ди понимает, почему падают в обморок и как это бывает; в голове будто взрывается белый свет, вспышка, за ней удар и чернота. Теперь ей известно, где жил подозреваемый, а может, даже живет и сейчас. Дыхание опять сбивается и частит. Этого было бы вполне достаточно, но есть кое-что еще.
– Мы в тот день там были, – шепчет Ди, – когда папа проехал нужный поворот.
Рот наполняется вкусом воспоминаний и жевательной резинки. За ту долгую поездку она, должно быть, раз тридцать совала в рот все новые и новые пластины. Папа направлялся к озеру, но свернул не туда, в конечном итоге они сбились с пути и долго блуждали по нескончаемым, серым, окаймленным лесом пригородам. Затем ряды одноэтажных зданий поредели и уступили место облупленным викторианским домам, а в нос ударил буйный, дикий запах лесов. Улочки вели в никуда. Вспомнилась мысль, пришедшая в голову, когда они проезжали мимо этой вывески: «Да уж, действительно никчемная дыра». Она помнит, что улица заканчивалась тупиком. Папа вытер с бровей пот, тихо выругался, они развернулись и покатили обратно.
Вскоре они опять отыскали автостраду 101, и название улицы отступило в глубины памяти Ди, похороненное под ворохом других бесполезных сведений – какого цвета был комбинезон у парня, заливавшего им бензин, когда они остановились на заправке, кому она больше всего нравилась в школе и кто в такой-то группе играл на бас-гитаре.
На миг Ди задумывается, не может ли это быть простым совпадением. Но тут же отвергает эту мысль мощным ментальным пинком. Между этими двумя событиями должна существовать связь. Должна, и все.
Может, подозреваемый видел, как они, заблудившись, медленно наворачивали круги? Может, углядел в окне уставшее личико Лулу, а потом проследил за ними до озера? Папа вообще с ним говорил? Он вполне мог остановиться и расспросить подозреваемого, куда им ехать. В таком случае тому и следить не надо было, он и так бы знал, куда они направляются, и мог пойти прямиком на озеро. Ди снова и снова пытается вспомнить, где тогда останавливался папа. Но если одни эпизоды того дня намертво отпечатались в памяти и клеймом каленого железа въелись в плоть, другие до сих пор расплываются в глазах и никак не могут обрести ясных очертаний. Тогда это выглядело лишь еще одной дорогой в никуда. Они с Лулу были детьми, изнывали от жары и скучали. И даже не догадывались, что для них тогда наступили последние безмятежные моменты перед тем, как мир рассекла молния, изменив его навсегда.
Ум предписывает Ди сообщить в полицию. Надо позвонить замотанной Кэрен, которая до сих пор ведет это дело. Лулу считается пропавшей. Ее тела так и не нашли. (Одно время Ди думала, что пропавшая лучше умершей, но все эти долгие годы наглядно продемонстрировали, что это не так.)
– Так не должно быть, – как-то сказала Кэрен Ди, – большинство из нас за всю свою карьеру не сталкивается со случаями похищения чужих детей. От этого как-то изнашиваешься и стираешься самым непредсказуемым образом. Иногда мне в голову приходит мысль: почему именно здесь? Почему именно я?
– Тогда у меня вопрос, – сказала Ди. – Почему бы вам просто не делать свою работу?
Кэрен залилась краской.
– До Лулу пропадали и другие, – продолжала девушка, – я проверяла. В окрестностях этого озера творится что-то ужасное.
Может, в этот самый момент между ними испортились отношения. Но так или иначе, а Ди должна немедля ей позвонить.
Но ничего такого она делать не станет. Это особый подарок, лично для нее. К тому же в ее душе бархатисто колышется гнев. Если бы полиция всячески не ограждала ее от этого дела, она много лет назад могла бы вспомнить название улицы и установить взаимосвязь. Растраченное понапрасну время.
Снимок таит в себе еще один секрет. Ди пристально вглядывается в рубашку подозреваемого. Вблизи фотография идет зерном и глаза отказываются видеть четко. Но она все равно рассматривает вышитые на нагрудном кармане слова. Для газеты их, по-видимому, заретушировали. Ди удается разобрать имя. Эд или Тед. Баннер… дальше не видно.
Ее охватывает чувство, что после долгой-долгой борьбы она наконец нанесет решающий удар. У нее есть имя, пусть и не полностью, и название улицы. Ди вдруг понимает, что плачет, хотя это лишено всякого смысла, потому как ее душу переполняет яростная уверенность. На краткий миг, за который сердце успевает сделать один-единственный удар, она ощущает рядом присутствие Лулу. В машину врывается запах теплой кожи и лосьона для загара. К ней прикасается пухлая, мягкая щечка. Ди вбирает в себя чистый аромат волос сестры и сладость ее дыхания.
– Я иду, – говорит ей она.
Тед
ebooksa