Их не сжигал контакт с энергией. Всё происходило с точностью наоборот — каждая создавала небольшой очаг нестабильности. Они буквально разъедали защиту. Более того — поглощали часть её структуры, сами становясь сильнее.
Объяснение этому было — всплыло в памяти, как только я увидел воздействие странных конструктов на барьер.
— Прохор, открывай шкатулку! Натрави его на цель и бей свои Даром. Заставь её защитаться!
Глас помог прорваться к адъюьтанту. По крайней мере божественная печать подтвердила, что тот меня слышал. Я надеялся, гвардеец справится. Потому как, в противном случае, оставались только плетения из разряда тех, что были способны расщепить любую энергию, которая оказалась в зоне поражения. В теории я мог попытаться применить самое слабое из них. Но это было чревато перегрузкой «искры» и каркаса, которому придётся прокачивать через себя большой объём силы. Не говоря о том, что подобный удар, уничтожит всё живое в этом квартале.
Возникновение гигантского конструкта я заметил лишь благодаря Сандалу, который показывал картинку со стороны и мощному всплеску силы.
Видимо подчиняясь приказу хозяина, создание сразу же устремилось к Умай. А я ударил старым и проверенным плетением — создал за её спиной солнце Аматэрасу.
Яркая вспышка пробилась даже через толстый слой мух, облепивших защитный барьер. Противницу этот удар, само собой не уничтожил — слишком уж эффективной была её сила против классической божественной мощи. Зато я ненадолго отвлёк её внимание.
Вот с конструктом Прохора она поделать ничего не могла. А благодаря моему манёвру, тот смог подобраться почти вплотную. Мощь неизвестной мне богини вновь и вновь обрушивалась на него. Но одним из базовых столпов врага являлась сила, выкачанная из душ смертных. Родственная той энергии, из которой был сформирован «питомец» Прохора.
Ближний бой. Он всё-таки навязал его. Добрался до бывшего божества и той пришлось уклоняться от его ударов. Что сразу же сказалось на концентрации.
— Гифер, божественное пламя в объёме. Прямо по нашим кольчугам!
Этот приказ я передал мысленно — наличие в разуме титана божественной печати и крохотное расстояние на которым мы находились, позволяло провернуть подобный фокус.
Бывший узник Тартара ударил через мгновение. Его «искре» всё ещё было далеко до полного восстановления, но имеющейся силы хватило, чтобы залить огнём наши барьеры и развеять большую часть мух, что выкачивали из каждого силу и не давали нормально сражаться.
Ещё недавно, Умай моментально создала бы новых конструктов и бросила их в атаку. Сейчас она пыталась сделать то же самое. Но одновременно с этим ей приходилось уходить от атак конструкта и сопротивляться давлению Прохора, который раз за разом пробовал разъединить её плоть. Не самая простая задача.
Впрочем, я был уверен, что с этим она справится. Да, победить нас, у неё не выйдет. Но и спокойно висеть в воздухе, пробуя разные варианты воздействия на врага, сущность не даст. А если ей сильно повезёт, то в какой-то момент может вовсе пробиться через защиту.
Воздух был заполнен клочьями тёмной хмари, которых становилось всё больше. Сандал молнией носился по улицам, разрывая обращающихся смертных — чем дольше они находились под воздействием чужой ауры, тем большее их число превращалось в уродливых монстров.
Я же, прикрыл глаза, восстанавливая в памяти свои лучшие воспоминания. Всё время, пока шёл бой, Мьёльнир анализировал ток исходящей силы, которая меняла смертных и пыталась прорваться к нам. Так что теперь я знал, как именно Умай воздействовала на разумы целей.
Тонкая энергетическая нить отделилась от моей кольчуги и коснулась ауры, которая нас окружала. Сразу же навалилось ощущения тяжести, обрушившейся на сознание. Внизу полыхнуло довольством существо, которым стала Умай.
Я же ответил ударом на ударом. Вот и пригодилось плетение, которому когда-то научил меня Вакх. Братец всегда славился умением предотвратить побоище, превратив его в весёлую оргию. Из-за чего частенько расходился во мнениях с Марсом. А для того, чтобы успокоить желающих крови смертных, использовал техника, могущая транслировать эмоции. Накрывать произвольную территорию, успокаивая людей, а потом приводя их в то состояние, которое требовалось.
По большому счёту, сейчас я проделывал то же самое. Только транслировал эмоции и образы не на большую аудиторию, а одному единственному объекту. Превратив своё собственное восприятие старых воспоминаний в оружие.
Когда-то наша противница умела читать людские разумы и влиять на них. Подталкивать к любовным связям или наоборот, уберегать от них. С тех пор Умай, сильно изменилась. Но смертные превращались в монстров как раз из-за её навыка. Только теперь, после всех метаморфоз, он воздействовал не только на разум, но и человеческую душу. Вытаскивал на свет самые грязные и ужасные фантазии. Заставлял желать их с неимоверной силой. Настолько, что душа принималась меняться.