Впрочем, с самого начала у неё всё вышло — память демонстрировала мне молодого султана, который разве что не ел с её рук и проводил всё время со своей любимой женой, задвинув остальной гарем в сторону. А она плавно обрабатывала его на предмет возвращения османам веры. Почва уже была подготовлена — предыдущие связи позволили сформировать что-то вроде небольшой группы энтузиастов, готовых за свой счёт обустроить первые места служения. Они же и создавали видимость того, что турки заинтересованы в вере, что зацементирует империю.
Султан не сразу, но поддался уговорам. Для начала решив обсудить всё с прадедом. Старым членом династии, что давно всем пресытился и затворником жил за пределами столицы.
Услышав о прекрасной деве, что желает ради сплочения жителей империи возродить культ поклонения Умай, тот быстро понял, кто именно занял место любимой жены правнука. Опыта и знаний для этого хватала — возраст старого турка исчислялся сотнями лет. А после отречения от престола, он занялся изучением Пробоев и всего, что с ними связано. Не говоря уже о том, что застал время самого Сопряжения и был одним из тех, кто получил силу после падения богов.
Собственно, именно так Умай и подписала себе приговор. Прадед султана прибыл в столицу. Без труда проник в гарем, двигаясь тайным переходом, что охранялся их родовыми артефактами. А потом пленил её. Да так, что богиня не смогла ничего сделать. Такое бывает, если твой противник оказывается посвящённым в древние тайны и сильнее в прямом противостоянии. А ещё не стесняется использовать силу мёртвых душ.
Возможностей у прадеда и правда хватало. Богиня осталась в казематах, что были расположены под гаремом и о существовании которых, текущий султан даже не подозревал. Закованная в кандалы, пропитанные силой уничтоженных душ и регулярно подвергающаяся насилию со стороны её пленителя. Старый турок наконец нашёл, чем разнообразить свою жизнь — не у каждого смертного имелась закованная богиня, которая была готова выполнить все прихоти, лишь бы с неё хотя бы на какое-то время сняли давящие на разум оковы.
Для султана было разыграно целое представление — точная копия Умай погибла в стычке с представителем одного из могущественных родов империи. Одним из тех, что чем-то мешали старику. Род оказался вырезан за считанные дни. Султан настолько обезумел от горя, что посылал убийц за границу в поисках немногих сбежавших. Грозил иным правителям войной и даже пару раз её объявлял. Подкупал, назначал награды за головы и щедро платил наёмникам во всех частях света. На несколько лет, его личная месть стала основной задачей государственного механизма Османской империи.
Насколько я понимал, в какой-то момент прадед султана просто прекратил приходить. Ничего странного тут не было — судя по той информации, что сейчас впитывал мой разум, он возглавлял одну из относительно небольших организаций, что занималась изучением Пробоев и артефактов, доставшихся от богов. Видимо проиграл в конкурентной борьбе кому-то из иных условных орденов и погиб.
О существовании Умай больше никто не знал. О самих казематах, могли рассказать несколько близких соратников того старика. Но судя по тому, что никто так и не явился — все они погибли вместе со своим сюзереном.
Кандалы, напитанные силой мёртвых душ, само собой, остались на месте. Так что спустя сотни лет, абсолютно высохшая «искра» лопнула, пронизывая осколками тело — не выдержала постоянного тесного контакта с мощью, которая была абсолютно противоположная сути богини. А вот сила, что находилась в оковах, напротив слилась с каркасом Умай.
Правда, к тому времени, её оболочка пришла в такое состояние, что она не могла пошевелиться. Вернее, там по большому счёту и не осталось ничего, что было способно двигаться. Высохшая плоть поддерживала существование только за счёт божественной силы.
Она ещё долго варилась в собственном соку, сходя с ума, грезя всё новыми идеями и теряя саму себя. Осколки «искры» постепенно обращались крошевом, которое пропитывалось силой мёртвых душ, меняя характер её мощи. А от прежде могучего разума остались лишь жалкие ошмётки, пропитанные единственным желанием — нести в мир боль. По сути, тогда и умерла истинная Умай. Оставив вместо себя жуткого монстра, ведомого примитивными инстинктами и желанием убивать.
Потом произошло то, что дало ей возможность выбраться. Мощный выброс силы, который целенаправленно двигался к Стамбулу. Если я верно понял направление, откуда-то со стороны Африки. Точно такой же заряд мощи, как тот, что мы наблюдали в Скандинавии. Только этот перехватила Умай. Впитала в себя, переработала, обрела мощь. От её физического тела практически ничего не осталось, но богиню это мало расстроило. В новом облике она рискнула выбраться за пределы казематов и сожрала десяток рабов с нижних этажей. Их пусть и считали, но о пропаже наверх доложили бы нескоро. Тела она затащила к себе, души поглотила. Набралась сил.
Потом смогла уловить ещё один выброс такой же силы. Этот должен был промчаться мимо Стамбула, но у неё хватило мощи, чтобы подтянуть его и впитать. После чего её разум смог обрести цельность. Правда строительным раствором для послужила сила мёртвых душ. Именно она позволила тому, что осталось от богини, снова почувствовать себя единым целым. Только вот к самой Умай, получившееся создание уже не имело никакого отношения.
В практическом плане, самым ценным из её воспоминаний являлась реакция при поглощении второй порции мощи. Тогда она не только ощутила все четыре хранилища душ. В сознании подсветились все точки, которые были пропитаны подобной силой. Сотни и сотни отметин в самых разных точках света.
Имелось и ещё кое-что. Жирная большая кляка, связанная со всеми хранилищами, которая могла означать только одно — Основателя. Либо артефакт, при помощи которого тот действует. Теперь я был в курсе, где его следует искать.
С трудом вынырнув из чужих воспоминаний, я распахнул глаза и глухо застонав от боли, вцепился в загривок дракона. Рухнуть с высоты на раскрошенную брусчатку мостовой, это не слишком ловкий ход. Сандал, безусловно меня подхватил, но репутация в глазах османов, оказалась бы слегка подмоченной. Отряд рода Чаглар постепенно приходил в себя, да и от границ квартала сюда двигались группы Одарённых.
— Всё в порр-р-рядке? Не зарр-р-разился?
В голосе дракона сквозили нотки беспокойства и я слабо усмехнулся.
— Я лишь забрал воспоминания.
В разуме сразу же зазвучали слова Мьёльнира.
ebooksa