Кавалергард с некоторым удивлением глянул на меня.
— Кто не закончит дело?
Я поморщился, прикидывая, как лучше ответить. Но времени на это мне не дали — враг снова атаковал.
Теперь вперёд устремились громадные, сотканные из энергии мёртвых душ монстры. Что-то вроде гигантских медведей. Только бронированных, с шипами на спине и длинными, выступающими далеко за пределы челюстей, клыками.
— О, это же виррелы!
За спиной прозвучал, до удивления жизнерадостный возглас Найхвы, а навстречу валу атакующих тварей устремился Сандал. Следом ударил Оболенский — в строй поднимающихся энергетических монстров врезалась добрая сотня огромных и привычных по виду медведей, сотканных его зелёной энергии. Замелькали копья Гифера — тот запускал их десятками и каждое разрывало врага при попадании. Рванул вперёд и ручной монстр Прохора — этот таранным ударом ворвался в самый центр вражеского строя и закружился там, истребляя всех, кто оказался рядом.
Я тоже потянулся божественной мощью к сотне ближайших целей. Надавил, разрывая защиту и проникая вглубь их структуры. А потом одним усилием превратил в лохмотья, что таяли в воздухе.
Количество вражеских конструктов стремительно сокращалось, но уже в следующую секунду они ударили вновь. Использовали ту же самую механику — к нам устремились завывающие потоки праха, что переплетались между собой, формируя нечто похожее на песчаную буря. Только эта неслась снизу вверх и могла убить одним прикосновением.
Вложенная в плетение мощь была колоссальна. Не было никакого смысла пытаться прикрыть всё направление атаки — этот удар был в несколько раз сильнее предыдущих и смёл бы любые наши защитные барьеры.
— Найхва, Прохор держитесь рядом! Ратибор — щиты на максимум!
Я успел заметить недоумённое выражение лица князя, на котором проступила толика обиды. Мелькнула мысль, что отдавать приказы трёхсотлетнему патрицию, который прошёл через колоссальное количество битв, и правда немного странно.
А потом нас накрыло облако завывающего тёмного праха и стало не до разговоров.
Чужая сила давила со всех сторон. Вихрилась около барьера и пыталась его прорвать. К счастью, противник не был способен управлять своей мощью внутри этой бури. Но зато мог напитывать её дополнительной энергией. Циклопово отребье именно так и поступало — вкачивало всё больше силы, усиливая плетение. За их спинами был громадный резервуар, в котором находились практически бездонные резервы — объём, доступный для использования, ограничивался только пропускной способностью их каналов, да состоянием каркасов.
Нити связи со спутниками истончились — я чувствовал лишь отблески их эмоций. Едва ощущал Гифера, который сейчас пытался выбраться из бушующей бури. Найхва осталась рядом — скривившись, вливала божественную силу в барьер, что окружал нас со всех сторон, отделяя от гудящих потоков праха.
Прохор добраться до меня не успел, но адъютант всё ещё был жив — я чувствовал его сознание. Значит, каким-то чудом всё ещё умудрялся держать защиту.
Наш щит тоже благополучно сдерживал натиск вражеской силы, но долго так продолжаться не могло. А сколько времени могло потребоваться Мьёльниру, было непонятно. Вполне вероятно, мои резервы закончатся куда раньше.
Сначала я тоже попытался вырваться за пределы бушующего моря энергии. Но это было невозможно — границы бури расширялись намного быстрее, чем мы передвигались внутри неё. Сам бы я об этом не узнал, но Сандал сумел передать картинку извне. На которой был виден мой защитный контур и заметна скорость движения. Которая безнадёжно отставала от темпов расширения энергетического шторма.
Я повернул голову к Найхве.
— Ты чувствуешь воду?
Золотоволосая растерянно хлопнула ресницами. Потом кивнула.