Повернув голову, я столкнулся с решительным взглядом, что был устремлён из под нахмуренных бровей. После секундной паузы, вернул кресло в прежнее положение.
— Дева, с которой я занимался любовью. Один из первых членов свиты. Будущая богиня.
Лицо Найхвы быстро помрачнело.
— Будущая богиня? Планируешь сделать её своей старшей женой?
Что у них там за мир такой был? Сотни наложниц из числа смертных, по несколько жён божественного происхождения. Дальше она расскажет про тайных любовниц из числа каких-нибудь горных троллей, которых посещали по четвергам, потому что такова традиция?
— Пока я планирую остаться в живых и защитить этот мир. В идеале, добравшись до тех, кто уничтожил мой старый. А если получится, то отыскав кого-то из своей семьи. Ты же не думаешь, что я прямо сейчас обдумываю количество своих жён и их статус?
Несколько мгновений она раздумывала, впившись в меня пристальным взглядом. Потом медленно ответила.
— Мы с тобой переплелись силой. Я пустила тебя к своей «искре». Не знаю, как насчёт вас, но у нас это высшая степень доверия. Такое позволяют только родителям или…
На момент плотно сжав губы, всё же закончила.
— Или избраннику.
Не успел я ответить, как она выскользнула из кресла и наклонилась к моему уху, изогнувшись так, чтобы плотно прижаться грудью к корпусу.
— И даже не думай, что я решу кому-то тебя уступить. Смертной или богине, не важно. Наложниц можешь держать подле себя сколько угодно. Но вот старшая жена должна быть только одна.
Опалив меня жарким шёпотом, выпрямилась и устремилась вперёд по салону, демонстрируя вид на подтянутую заднюю часть тела. В голове же прозвучал озадаченный голос Сандала.
— А как же дрр-р-раконица?
Найхва повела взглядом в сторону дракона и тот стремительно переместился в хвост салона, на момент заставив набросить кольчугу троих мужчин, что сидели позади. Сама золотоволосая, проводив моего спутника внимательным взглядом, уселась в кресло.
С одной стороны, это было проблемой. Ну а с другой, на фоне всего остального, являлось мелочью. Безусловно, женщины могут быть мстительны и крайне коварны. Да и соперниц, мягко говоря, не слишком жалуют. Но пока ситуация казалась относительно подконтрольной.
Сняв барьер, я всё-таки откинул спинку кресла и принялся за работу с каркасом. Погрузился в процесс настолько глубоко, что вынырнув из него, с некоторым удивлением понял, что мы уже на подлёте к Пекину и вот-вот будем заходить на посадку.
Стоило подняться на ноги, разминая мышцы смертной оболочки, как сзади объявился Оболенский.
— Ты мне вот скажи, Сиятельство, а если нас тут ждут, чтобы убивать? Франки же приготовили ловушку, если верить твоему прусскому приятелю. Что мешает маньчжурам поступить так же?
Развернувшись к нему, я поморщился от боли в затёкшем теле и прогнал через него волну божественной силы, приводя в порядок.