На распутье

Тем не менее, зрелище мчащейся на них девушки с обнажённой грудью, оказывается достаточно впечатляющим — никто из растерянных мужчин не стреляет. Что даёт мне возможность по полной использовать Кайлу. Удар усиленной руки и на землю летит один из противников, сомкнувшиеся зубы и с разорванным горлом оседает второй. Мощный толчок в грудь и третий сбивает с ног сразу двоих. Один из которых получает мощный удар ногой в череп. Я почти полностью сосредоточился на управлении кадавром из тела норкрумской аристократки, предоставив остальным возможность действовать самостоятельно.

По телу прокатывается волна лёгкой боли — отдача от гибели одного из моих мертвяков. Но оставшиеся действуют вполне сносно. И моральный эффект такой, как надо — надавить ещё немного и местные просто побегут отсюда. Они вообще ведут себя так, как будто ни разу не видели некроконструктов. Хотя, может так и есть. Как знать, какая магия в ходу на Ларэде.

Те бойцы, что были около самой таверны обращаются в бегство. Сразу двое из них стреляют, но пули бьют в корпус, не причиняя кадавру никакого вреда. А вот я задействую её руку, чтобы запустить в них подобранный топор. Бросок не самый удачный — попадаю обухом. Но силы удара хватает, чтобы цель рухнула на землю, схватившись за рёбра. А его напарник, глядя на это, не колеблется ни секунды — сразу обращается в бегство. Всё, что мне остаётся — подвести Кайлу ближе и ударом ноги проломить череп раненому.

Оглядываю занявшиеся огнём дома и понимаю, что противник разбегается. Внутри разливается ощущение торжества. И…какого-то наслаждения победой. Я сделал этих морсаровых ублюдков, что пытались нас прикончить. Несмотря на то, что впервые применял магию в масштабном бою.

Пытаюсь переключиться на своё тело, что оказывается не так уж просто — разум уже привык манипулировать конструктами. А то чувство, когда одновременно движешься сам и сохраняешь контроль над кадаврами, просто непередаваемо. В плохом смысле этого слова. Но всё равно, кое-как принимаю вертикальное положение и даже вижу картинку перед глазами. Да и слух прорезается.

— Архос, бежим пока они отступили. Ты сможешь ещё поднять мёртвых? Как только выйдем, кто-то наверняка попробует нас достать.

Голос Сталры доносится как будто издалека и я с трудом его понимаю. Когда осознаю, что именно она сказала, пробую отрицательно качнуть головой. Вроде бы получилось. Хотя на сто процентов я не уверен. Новых кадавров я сейчас сделать точно не смогу. Но хватит и оставшихся. У меня есть Кайла и ещё три конструкта. Вчетвером они прикроют наш отход.

Пробую сказать от этом баронессе, когда голову внезапно пронзает боль. Такая, что я не выдержав. падаю на колени, обхватив череп руками. Какого гнилого рицера происходит? Что это? Боль точно идёт от мертвяков — связывающие нас энергетические каналы вибрируют и мерцают белым. Так не должно быть. Что говорил преподаватель? Что значит белый цвет?

Вспомнить не успеваю — все уцелевшие конструкты, включая тех, что лежат на земле без движения, рассыпаются на куски, вызвав ещё один приступ дикой боли. Катаясь по полу, пробую собраться и вспомнить что-то из целительских полевых связок. Мне нужно прийти в себя, чтобы поднять новых кадавров. Продолжить бой. Выбраться отсюда.

Сквозь пелену слёз, которые застилают глаза, вижу как внутрь влетают человеческие фигуры. До ушей доносится отдалённый крик.

— Брать живьём! Не убивать!

Последнее, что вижу — занесённую над моим лицом ногу. А потом проваливаюсь в успокоительную темноту.

Глава XXIII

Первое, что чувствую, придя в себя — ужасающую головную боль. Дальше появляется и ощущение всех остальных частей тела, которые чувствуют себя не сильно лучше. Всё ломит от боли, плюс дико хочется воды.

Открыв глаза, морщусь от яркого света. Спустя какое-то время, когда привыкаю, становится понятно, что на самом деле не такой уж он и яркий. Просто мне так показалось. А вот оценка ситуации не радует. Я в каком-то сарае, руки сведены за спиной и к чему-то привязаны. На ногах деревянные колодки, надёжно фиксирующие конечности. Свет проникает внутрь через несколько узких окон под самой крышей. И если я правильно понимаю, снаружи сейчас день. Или утро. Но так или иначе солнце уже светит по полной.

Первое, что пытаюсь сделать — использовать магию. Не уверен, что получится освободиться, не навредив самому себе, но можно хотя бы попробовать. Когда струна никак не реагирует и я не вижу в воздухе нотных символов, пару секунд удивлённо пялюсь в земляной пол. Потом наклоняю голову к плечу — если на шее снова висит какая-то дрянь, блокирующая магия, так я её почувствую даже с затёкшими мышцами. Но нет — ошейник отсутствует. Зато моё движение вызывает реакцию — услышав женский голос, я вздрагиваю от неожиданности.

— Очнулся? Ты как?

Пытаюсь повернуть голову, но под таким углом вывернуть её не выходит. В поле зрения попадают только обнажённые ноги, тоже скованные колодкой. Еле разлепив губы, хриплю.

— Сталра? Где мы?

Несколько мгновений она молчит.