— Боезапас из сейфа возьмите, — указал прапорщик на открытую пухлым дневальным металлическую дверцу.
Закончив с подсумками и перекинув ремень автомата через плечо, Антохин вышел из оружейной комнаты и, дойдя до «взлётки», скомандовал:
— Рота, справа по одному на плац, на место построения, шагом марш!
Поправляя каску, первый справа солдат пошёл в сторону лязгнувшего металлического затвора открывающейся входной двери.
Луна, будто соревнуясь в яркости с фонарями, освещала плац перед казармами. На этой прямоугольной заасфальтированной площади между двумя линиями трёхэтажных зданий уже собралось около 400 военных. С оружием на плечах, стянутые ремнями бронежилетов, в темно-зеленых шлемах они стояли в едином вытянутом строю, шеренги которого покачивались, напоминая ночной танец трав прибрежного дна. Солдаты зевали, негромко шушукались друг с другом, поправляли наспех надетое обмундирование. Люди в камуфляже всё выходили и выходили из дверей казарм, вставая в строй, удлиняя его.
На левом краю, чуть в стороне от всех, стояли прапорщики Антохин и Филиппов. Одного роста, одного звания, примерно одного возраста, но разной весовой категории, они были близкими друзьями уже не один год. Пользуясь заминкой, ответственные 1‑й и 2‑й роты курили, пока командира полка не было на плацу, попутно обсуждая происходящее. К ним приближалась высокая фигура, отделившаяся от рядов своих подчинённых.
— Жизнь — театр, а комбриг — сценарист, да? — на сонном, щекастом, безволосом лице Филиппова висела издевательская улыбка.
— И не говори, — выдохнул дым Антохин. — Вот же ему приспичило в солдатиков поиграть! Сначала зависнем в полях на пару дней, а потом, по приезду в часть, сразу строевой смотр организуют!
— Обязательно, Тёма, обязательно! — Филиппов закуривал вторую сигарету. День был не из простых, и ночной подъём полка накалил его нервы окончательно.
— Прогибаясь в прогибе? Да, мужчины? — с иронией в голосе, выделяя букву «ж», пробасил подходящий к товарищам ответственный 3‑й роты, лейтенант Кулибин. Исполинского роста, подтянутый офицер засовывал в нагрудный карман кителя, под бронежилет, пачку сигарет, казавшуюся крохотной в его огромных руках. Его маленькие, широко расставленные глаза одобрительно смотрели на зажигалку в руках Филиппова, а сигарета, прижатая выпирающей вперед нижней челюстью, уже приближалась к пламени.
— Ага, — с досадой сказал прапорщик, убирая зажигалку в карман.
— Куда нас хоть? Есть предположения? — спросил у сослуживцев Антохин.
Филиппов только пожал плечами, затягиваясь. Кулибин ответил:
— Связисты говорят, на пункт «2‑9», — офицер пальцем стряхнул с сигареты пепел. — Только где это?
— А, это вроде в сторону «шестидесятки». Чёт такое было давненько, — Филиппов швырнул бычок в урну, стоявшую неподалёку.
— Что? Что за «шестидесятка»? — удивился лейтенант.
— Лет 40 назад был в этих краях режимный объект. Там бомбы всякие разрабатывали, оружие массового поражения, короче. Ну и полигон какой-то был неподалёку для испытаний. В границах полигона этот пункт «2‑9» находится. Только там лесом уже, наверно, всё заросло. Закрыли объект лет 25‑30 назад. Местные так говорят.
Филиппов закончил рассказ, нервно стуча пальцем по карману, в который положил пачку сигарет.
— А мне говорили, что не закрыли, — отозвался Антохин. — Охотники иногда слышат звук поезда как раз в стороне линии, которая к «шестидесятке» подходит. Один тип даже утверждал, что общался с каким‑то военным с объекта. Говорил, переименовали её в «семидесятку», вроде. Или «восьмидесятку». Да! В «восьмидесятку».
— О, как! — цокнул языком Кулибин. — Два года здесь уже служу и ничего не слышал!
ebooksa