Раскаты Грома

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не знаю. Может «полковые»?

Темноглазый боец согласился:

— Да может и полковые. А какой полк?

Декан, будто бы не услышав вопроса, произнёс:

— А вот они хитрые! Знаешь, как от всех хвостов избавились? Нафаршировали мясо пулями! Надо только немного свинца брать. Без соли можно. Главное фаршировать — тогда никто и не принюхается!

Палач улыбнулся в ответ: странная шутка ему почему-то показалась уместной.

— Ладно, я пойду им помогу — моя смена. А утром на отсыпной! — Декан нацепил очки на переносицу, привычным движением заведя дужки на уши. Он медленно побрёл по изувеченной пожаром и боями казарме в сторону лестницы.

«Что же я ему хотел сказать?», — Палач всерьёз задумался, пытаясь выудить мысль из омута своей головы.

— Ну, мне скажи.

Подойдя почти вплотную, рядом с Палачом стоял его остроскулый, светлолицый товарищ — Джигит. В голубых глазах как всегда играли бесовские огоньки, худые руки переплелись над висящим на груди автомате, а короткие сивые волосы почти не были видны на фоне белёсой кожи.

— Ах ты, чёрт! — Палач сжал протянутую ладонь и, встав, медвежьей хваткой обнял друга. — Выбрался оттуда! Ты смотри на него!

Джигит, скрывая взгляд, расплылся в улыбке, закивал:

— Да-да, я здесь вот, у тебя.

Бойцы уселись на пол около наблюдательного пункта — дыры в стене, по разные её стороны. Благодаря форме этого проёма, Луна создавала своим бледным светом овал на грязном полу казармы. В темноте ночи была слышна трескотня жителей травы: кузнечиков и цикад.

— Нет, ну ты молодец, ты молодец! — Палач улыбался во все свои 28 зубов.

Джигит только кивал на все слова, отстукивая костяшками по стальному затвору автомата какой-то ритм.

— Но как ты прошёл? Один!

Ротный балагур посмотрел исподлобья и заговорил в непривычно низком тоне:

— Так, а просто, Антоха. Это те же пули. Они летят, а ты уклоняйся. Уклоняйся лучше — пролетят от тебя дальше. Что они могут?

— А, ну да, — Палач сконфузился, посмотрел на пол.