— Не знаю. Может «полковые»?
Темноглазый боец согласился:
— Да может и полковые. А какой полк?
Декан, будто бы не услышав вопроса, произнёс:
— А вот они хитрые! Знаешь, как от всех хвостов избавились? Нафаршировали мясо пулями! Надо только немного свинца брать. Без соли можно. Главное фаршировать — тогда никто и не принюхается!
Палач улыбнулся в ответ: странная шутка ему почему-то показалась уместной.
— Ладно, я пойду им помогу — моя смена. А утром на отсыпной! — Декан нацепил очки на переносицу, привычным движением заведя дужки на уши. Он медленно побрёл по изувеченной пожаром и боями казарме в сторону лестницы.
«Что же я ему хотел сказать?», — Палач всерьёз задумался, пытаясь выудить мысль из омута своей головы.
— Ну, мне скажи.
Подойдя почти вплотную, рядом с Палачом стоял его остроскулый, светлолицый товарищ — Джигит. В голубых глазах как всегда играли бесовские огоньки, худые руки переплелись над висящим на груди автомате, а короткие сивые волосы почти не были видны на фоне белёсой кожи.
— Ах ты, чёрт! — Палач сжал протянутую ладонь и, встав, медвежьей хваткой обнял друга. — Выбрался оттуда! Ты смотри на него!
Джигит, скрывая взгляд, расплылся в улыбке, закивал:
— Да-да, я здесь вот, у тебя.
Бойцы уселись на пол около наблюдательного пункта — дыры в стене, по разные её стороны. Благодаря форме этого проёма, Луна создавала своим бледным светом овал на грязном полу казармы. В темноте ночи была слышна трескотня жителей травы: кузнечиков и цикад.
— Нет, ну ты молодец, ты молодец! — Палач улыбался во все свои 28 зубов.
Джигит только кивал на все слова, отстукивая костяшками по стальному затвору автомата какой-то ритм.
— Но как ты прошёл? Один!
Ротный балагур посмотрел исподлобья и заговорил в непривычно низком тоне:
— Так, а просто, Антоха. Это те же пули. Они летят, а ты уклоняйся. Уклоняйся лучше — пролетят от тебя дальше. Что они могут?
— А, ну да, — Палач сконфузился, посмотрел на пол.