Гленорван остановился как вкопанный, вслушиваясь в божественный напев.
Его душу пробирало насквозь, до самой глубины.
— Эй! Ты что замолчал? — требовательно затараторил Итон, — Эй, Джорджио?
Но американец остался глух к зову товарища. Он не мог отойти от дверей и опомниться от божественного наваждения.
— Гленорван, ты что там, mother fuck, делаешь?
— Извини… Итон, — на автомате выпалил Джордж, — Я перезвоню.
И не дав договорить товарищу, он скинул звонок, освобождаясь от пут бренной суеты.
Руки мужчины сами потянулись к ручкам двери, скрывающей невиданное диво, и Джордж вошел в полуосвещенный зал.
КТО СЕЕТ ВЕТЕР, ПОЖИНАЕТ БУРЮ
— Что-то у меня дурное предчувствие разыгралось, — пожаловался Рауль, поправляя косу.
Он собирался на срочный совет Лиги.
— А почему? — протянул Данте, пришивая любимому медведю лапу, которую сам же оторвал в очередной вспышке гнева.
— Не знаю, — его наставник растерянно пожал плечами, — Сердце неспокойно и все…
— О чем хоть совещаться будите?
Интерес Данте носил скорее праздный характер.
— Сказали, речь пойдет об Альентесе, что-то нехорошее в Москве произошло…
— Да-а? — воодушевленно протянул Данте, радостно округляя глаза. Неожиданно он накололся пальцем на иглу и взвизгнул.
— Черт!
— Данте… — вяло одернул его Рауль, потирая лоб.
— Ну, извини, я укололся! До крови! Проклятый Альентес, все из-за него!