Мы замерли посередине проселочной дороге под звенящими листьями молодых деревьев. Впереди виднелся серый камень стен монастыря.
— Все! — Аль отбрыкнулся.
— Я люблю тебя, — шепнул я, смотря ему в глаза.
— Ага, а лубрикат ты заранее приобрел, от большой любви!
— Я лишь заботился о тебе, не хотел причинить боль. Нам обоим должно быть приятно, не прощу себя, если ты не получишь удовольствия…
Аль фыркнул и, поправив черный чехол Реновацио, двинулся вперед.
— Ты обижаешься? — я плелся подле него с сумками.
— Нет.
— А я вижу! — я настаивал.
— Просто ты знал заранее…
— Глупости, я лишь… — я сбился, — И вообще, чем ты недоволен?! У нас за одну ночь полпакета средств ушло… А представь без них?
— Мне не надо представлять. Я пробовал. Так что не стоит беспокоиться.
— Ты такой холодный сейчас. Опасаешься грядущего? Монастырь так на тебя действует?
— Хмм, — Альентес почесал подбородок и зажмурился, — Позволь признаться…
— Да! Конечно! — оживился я.
— Я немного не ожидал, что ты так вырастишь, — Аль чуть покраснел, — Я имею в виду не только рост, но и… ты стал совсем взрослым. Я не… Для меня пока сложно принять и осознать тебя… таким, новым для меня.
— Тебя смущает наша вчерашняя ночь?
— Чуть-чуть.
— Я люблю тебя!
— Слишком часто говоришь…