Ты носился со мной всю ночь, не смея даже прикоснуться или вздохнуть в мою сторону. Для чего?
Я не тот Альентес. Не заблуждайся! Ты должен был все понять, когда я тебя схватил за горло. Неужели ты не узрел в моих глазах необратимых изменений?
Ты хотел знать, какой я?
Так вот… Диего, я показал тебе. Я действительно стал другим.
Так почему ты еще здесь?
Диего, продолжаешь относиться ко мне как и прежде? Да. Ты с настойчивостью душевнобольного показываешь и доказываешь, что для тебя ничего не изменилось. Невыносимо осознавать это!
Нет сил.
Больно, мучительно больно, ощущать на себе твое давно забытое нежное участие. Ты бередишь мне душу, напоминая о том, каким я был и что однажды потерял. К чему… Ты вернулся, и стало тяжело. Прошлого не вернуть, я хочу забыть его, но ты мучаешь меня призраками ушедших дней. Прекрати! Диего…
Но постой. Я заговорился…
Ведь есть еще миссия, и она не терпит отлагательств.
Ты привез мне послание от братства, а значит, мое бесцельное времяпрепровождение обречено окончиться. Надо было срочно приступать к заданию, начинать выслеживать Гленорвана, чертового ферзя из Акведука.
Диего, ты снова влез не в свое дело, предлагая руку помощи. Ты порывался отправиться в отель, и разузнать в каком номере остановился наш враг и насколько он планирует задержаться. Ты объяснил свой порыв тем, что одноглазый монах с броской черной повязкой на лице, подозрительно интересующийся постояльцами гостиницы, обязательно вызовет массу ненужных вопросов.
Я был вне себя от ярости, но… Пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что ты все же прав и доля истины сопутствует твоим незрелым размышлениям. Я согласился.
Мы договорились, что ты выведаешь всю информацию и передашь ее мне, а потом незамедлительно сгинешь с поля зрения.
Так и порешили.
Мы шли по улице в окружении толпы. Ты впереди, а я чуть поодаль, не привлекая к себе внимания. Ты переоделся, как я говорю, в гражданское — черный костюм с белой рубашкой, красные кеды и черная кожаная куртка по последней моде. Да, братья розенкрейцеры поистине любят хорошо одеться. Монахи в обход законов ордена вырывают из мирской жизни тот скудный максимум, что могут себе позволить.
Но ты и, правда, был прекрасен. Лучи заходящего солнца поджигали волнистые волосы, расплавляя оттенки меди по твоей голове.
Ты улыбался закату. Должно быть, улыбался… Мне так кажется, но я не уверен, ты ведь шел на шаг впереди меня. Люди, пораженные твоим очарованием, оборачивались вслед. И женщины и мужчины одинаково оказывались потрясены тобой. Мужчины оценивали безупречный вкус и с завистью цокали языками, отводя взгляд. Женщины краснели и заинтересованно улыбались. Я уверен, твой образ надолго западет им в сердце.
Диего, в моей душе тоже вспыхнула маленькая искорка, рожденная тобой. Признаюсь! Только увидев тебя в мирском облачении, я понял, насколько ты обворожителен. Я, как и люди вокруг, невольно залюбовался. Твой свет коснулся и меня, отразившись улыбками от лиц прохожих. На меня они и не смотрели, ведь я полностью потерялся на твоем фоне. Лучик солнца, пронесшийся по серой земле, вот кем ты стал для людей сегодня. Странно, когда ты в сутане ты наводишь на меня тоску, и я совсем не замечаю столь зыбкого, но в тоже время сильного очарования.
В отеле я притаился за колонной, изображая интерес к стойке с журналами.
ebooksa