Начинаю разворачиваться к хозяину заведения, когда слышу крик Ани. Напарник худощавого парня валит девушку на пол, заламывая руку. А ко мне направляется, сдавший нас паренёк, лицо которого сейчас отражает некоторую степень удовольствия. Действовать начинаю практически на полном автомате — отступаю назад и застываю на месте, пытаясь сконцентрироваться. Через мгновение, пустой пивной бокал, стоящий на столике, превращается в несколько крупных осколков, которые вонзаются в живот и ноги внимательного бармена. А через секунду половина стеклянных предметов в комнате, буквально взрываются, превращаясь в крошево. Охранники инстинктивно отступают к стенам, а со стороны входа слышится звук автоматной очереди.
Собрав порцию "крошек", запускаю их в лицо одного из охранников. Помещение оглашает громкий вопль и цель падает на пол. Ещё один вскидывает оружие и я спешно переключаюсь на близкие к нему предметы. Вытянутый осколок от бутылки вонзается мужчине в горло раньше, чем тот успевает открыть огонь. Перевожу взгляд на третьего, но тут слышится крик Ани.
— Сзади!
Обернувшись, на автомате задействую способность, разнося в клочья бутылки выставленные на полках. Успеваю разглядеть напряжённое лицо старого венгра, который поднимает руку с пистолетом. Впрочем, куда больше, чем бьющиеся бутылки, его внимание отвлекает взрыв гранаты в холле, после которого владелец бара опускается на пол за барную стойку. А я кручусь на месте, ловя в поле зрения третьего "безопасника" из внутренней охраны. К счастью, этого зацепило ещё при моем первом ударе — прижавшись к стене, он подвывает, закрывая оба глаза. Не свезло парню.
Ещё один поворот и в лицо бармену, который продолжает удерживать Свортову летят осколки бокала. Два вонзаются в щёку, ещё один рассекает бровь. Мужчина отклоняется назад и Аня, отчасти освободившись, хватает его за руку. Пытается выкрутить её и сбросить противник на пол, но тот, за счёт своей массы тела, успешно сопротивляется, пусть даже и шокированный ранением. Приблизившись, впечатываю ногу ему в корпус, отправляя на пол. Вторым ударом в голову пресекаю попытку подняться.
— На пол!
Узнав ломаный русский Кичиро, бросаюсь вниз. В следующую секунду воздух заполняется грохотом автоматных очередей. Наблюдая с пола, понимаю, что японцы выкашивают всех присутствующих в зале. Спустя несколько секунд, шквал огня стихает, сменившись прицельными короткими очередями и я поднимаюсь на ноги. Один из бойцов Накагава уже помогает встать Ане. Ещё один, вместе с Реутовым бежит наверх по лестнице. Заимствую пистолет у стоящего рядом и отправляюсь за ними, на ходу бросив взгляд за стойку. Давида там уже нет — видимо воспользовался шумом, улизнув на второй этаж.
Пробежав половину пролёта, слышу грохот автоматной очереди, следом за которым слышится вопль на венгерском. Правда, он почти сразу добавляет и фразу на русском.
— Жалкие собачьи шавки! Никто не сможет взять Давида в его собственной крепости. Сунетесь — я подорву всё здесь.
Преодолевая последние ступеньки, вижу распластавшееся на полу тело. У выхода в коридор сидит японец, так что это, судя по всему Реутов. Матерясь, наклоняюсь и переворачиваю его. Секунду тупо пялюсь на дырку рядом с глазом. Этот венгерский паскуда достал пацана, который выжил в мясорубке под Рязанью, успешно покинул секретную базу контрразведки и прибыл в Гонконг. Выпрямившись, шагаю в сторону коридора, увернувшись от руки японца, пытающегося меня остановить.
Оказавшись там, беру на прицел венгра, который стоит метрах в семи от меня. В одной руке тоже держит пистолет, во второй — какую-то хреновину с кнопкой. Около ног валяется автомат, из которого он видимо недавно и стрелял.
— Подойдёшь ближе, я взорву здание! Думали, стоит хакнуть мою систему и можете вязать старика голыми руками?
Секунду смотрю на него, потом делаю шаг вперёд. Ещё один. Он снова начинает кричать.
— Стой! Заряды во всех стенах! Я тут всё сровняю с землёй!
Усмехнувшись, делаю ещё один шаг, одновременно начав говорить. Сам удивляюсь тому, как сухо звучит мой голос.
— Знаешь, что я сейчас понял? Я хочу не просто распутать весь появившийся клубок и понять, что происходит. Нет. Я хочу убить всех участников заговора. Тех, кого смогу — лично. Остальных — чужими руками. Но я хочу видеть их смерть. Страдания близких. Знать, что им больно.
Оказавшись практически вплотную, продолжая, смотря в глаза венгра.
— А ты не такой. Ты хочешь жить. Долго, хорошо и в защищённом месте. Но если ты сейчас подорвёшь себя — сдохнешь немедленно.
Машинально отмечаю, что старика аж трясёт от напряжения. Он с трудом выдавливает из себя слова.
— Какой заговор? О чём ты?