Свортова зовёт журналистку и та переводит слова ведущего трансляции. Если верить ему, то в районе порта высадился относительно небольшой отряд — около трёхсот клановых бойцов, попытавшихся установить контроль над прилегающими к морю кварталами. Размещённый здесь батальон тайваньской армии и отряд полиции попробовал дать отпор, но среди штурмовиков было определённое количество "генизлов", которые просто перемололи обороняющихся силовиков. Сейчас они прорвались в сам порт, откуда всё ещё доносятся звуки стрельбы.
Закрыв трансляцию, Аня принимается искать дальше и скоро мы натыкаемся на фото, сделанное из окна высотки, стоящей недалеко от порта — на ней можно разобрать, что к одному из кораблей в гавани быстро приближаются катера, набитые вооружёнными людьми. Борт судна искорёжен — по нему явно ударил один из "генизлов" с берега. На борту заметно несколько человек с автоматами, но, как я понимаю, воспрепятствовать высадке абордажной команды они не смогут. Под фотографией есть и текст — житель квартиры наблюдал, как команда судна и штурмовой отряд на берегу, обменивались ударами с применением способностей. После чего к борту сухогруза направились катера.
Больше информации обнаружить не получается, но судя по всему, это и есть то самое судно, которое нам нужно. И оно явно будет под контролем сил коалиции в момент, когда мы подойдём к берегу. Эти парни тоже накачаны "химией" — сомневаюсь, что у нас получится их одолеть. Будь под рукой ещё пара ампул — возможно что-то и вышло бы. Но точно не при текущем раскладе. Возвращаю телефоне Ане и мрачно посмотрев в сторону острова, озвучиваю очевидный вопрос.
— Что теперь будем делать?
Глава XXIII
Меняем курс, чтобы высадиться в стороне от порта и в итоге приближаемся к берегу, за несколько километров от него. Выгрузившись, оставляем яхту и занимаем позицию около невысокой бетонной стены, которая идёт вдоль шоссе, что пролегает поблизости. Весь наш первоначальный план полетел коту под хвост — судно уже находится под контролем коалиции и мы туда точно не прорвёмся. Если по поводу охраны из семи-восьми "генизлов", можно было бы пофантазировать, то атаковать многочисленный отряд — форменное самоубийство. Но и оставаться посреди открытого океана, на яхте — не самый лучший вариант. На Тайване идут бои и "ядерщики" постоянно перебрасывают сюда подкрепление — значит воздух находится под относительным контролем. Нам повезло и мы проскочили сюда, но совсем не факт, что нас так же просто выпустят назад. Единственный вариант, который остаётся — отыскать убежище где-то здесь.
После минутного наблюдения за окрестностями, принимаемся действовать — для начала пересекаем пустынное шоссе, а потом добираемся и до здания, стоящего за ним. Здесь всё ещё тянутся кварталы разросшегося за последние дни города и как я предполагаю, можно отыскать транспорт, либо укрыться у кого-то из местных.
Когда углубляемся внутрь городской территории на пару десятков домов, из-за угла выскакивает полицейский внедорожник, а высунувшийся из окна азиат, открывает огонь, выпуская в нашем направлении солидную порцию свинца. Отвечаю несколькими короткими очередями, падая на землю. Рядом хлопает пистолет Свортовой, выпускающей пулю за пулей по противнику.
Внедорожник разворачивается, становясь к нам боком и я задействую способность, потянувшись к бронированным стёклам. Действие "химии" уже на излёте, но этого хватает, чтобы превратить оконные стёкла в груду осколков, обрушив их на пассажиров. Спустя несколько секунд уже забираем трофеи — оружие и боеприпасы. Возникает мысль приплюсовать к этому и машину, но как ни крути, она будет слишком заметной на городских улицах. Будь это гражданское авто, ещё можно было бы подумать, но полицейский внедорожник с разбитыми стёклами и следами от пуль, внутри которого четыре человека в штатском — слишком приметная мишень.
Минут двадцать перемещаемся по городским улицам, постепенно перебираясь в район трущоб — дома становятся всё хуже — в промежутках между капитальными строениями, заметны самодельные лачуги, поставленные местной беднотой. Из оконных проёмов, которые не всегда прикрыты стёклами, косятся местные жители — вид двоих вооружённых белых и пары китайцев, явно привлекает их внимание.
Всю дорогу оглядываюсь в поисках какого-то авто, но на глаза попадаются только ржавые развалюхи, которые абсолютно точно не на ходу. Миновав очередной дом, где вместо стёкол упаковочный полиэтилен, выходим к скоплению лачуг, из которых выглядывают испуганные лица "туземцев". Из транспорта только убитые вкрай мопед, который нам точно не пригодится.
Поравнявшись с самостройными "хижинами", внезапно чувствую, как по телу прокатывается волна боли, от которой сводит мышцы. Перед глазами всё плывёт и я едва успеваю выставить левую руку, падая на землю. В паре метров от меня сдавленно хрипит рухнувшая вниз Аня. Сначала думаю, что это атака какого-то "генизла" и пробую дотянуться до стекла в соседних строениях. В итоге мозг удивлённо отмечает, что способность не действует. Совсем. Я даже не чувствую стекла, чего никак не должно быть — даже слабые "генизлы" в состоянии ощущать свой материал.
Журналистка склоняется над Свортовой, что-то лопоча на своём языке, а старик из лаборатории раз за разом повторяет одну и ту же фразу, которую я слышу, как через солидную толщу воды. Сознание с трудом осмысливает её и становится понятно, что пожилой азиат твердит что-то вроде "они включили". Или "они запустили".
Пытаюсь подтянуть к себе автомат, но руки всё ещё не слушаются — мышцы так и сведены судорогой. Из лачуг, тем временем показывается первый из местных жителей. Осторожно приближается, постепенно увеличивая скорость и внезапно отталкивает репортёра от лежащей на земле Свортовой. Наклонившись, поднимает автомат, радостно потрясая им в воздухе. За первым быстро показываются остальные — вокруг нас быстро собирается толпа из пары десятков обитателей трущоб, оживлённо переговаривающихся между собой.
Старый азиат из Гонконга пытается что-то им объяснить, но похоже этих парней интересует совсем другое. Смутно вижу, как один из них наклоняется к Ане, принимаясь срывать одежду. Журналистка подаётся вперёд и вцепившись, пытается оттащить того в сторону, но получает удар ножом, оседая на землю. Бывшего сотрудника лаборатории сбивают с ног, а около Свортовой быстро кучкуются местные мужчины, принимаясь стягивать одежду.
Единственный плюс — они не обращают внимания на меня. Как и на валяющийся рядом автомат. Сейчас нищим тайваньцам куда интереснее белое мясо, что распласталось на дороге. Раз за разом пробую дотянуться до оружия и в конце концов понимаю, что правая рука начала отчасти слушаться — дикой боли от сведённых мышц больше нет. Правда и чувствую её, я сейчас крайне странно — как будто конечность внезапно стала ватной. Но зато могу ей шевелить.
Ещё пара мгновений и то же самое происходит с левой конечностью. Подгребая к себе автомат, вижу, как в воздухе мелькают кружевные трусики — эти уроды уже разобрались со всей остальной одеждой.
В последний момент, один из местных замечает мою активность и оружие в руках, но сделать ничего не успевает — я уже нажимаю на спусковой крючок, выдавая порцию свинца по сгрудившимся людям. Автомат ходит из стороны в сторону, но и цели находятся практически вплотную ко мне — серьёзно целиться не требуется. На землю валятся прошитые пулями тела, а я продолжаю долбить очередями, пока не щёлкает затвор, сообщая о том, что в магазине закончились патроны.
Шарю глазами по разбросанным трупам, пытаясь понять, срезал ли я того аборигена, что схватил автомат. Перезарядиться в таком состоянии будет сложно, так что просто разжимаю пальцы и тянусь за пистолетом в кобуре. Вытаскивая его, одновременно с этим пытаюсь приподняться. Как раз вовремя — сзади обнаруживается несколько подкрадывающихся мужчин. Почти все бросаются назад к своим жилищам, а вот одного приходится пристрелить. Поднять оружие, даже такое лёгкое, выходит с большим трудом, поэтому всаживаю ему пулю в живот, а когда заваливается вниз, добиваю ещё одной в голову.
Слышу крик, пробивающийся даже сквозь шум в ушах и заставляющий обернуться. Вижу грязную женщину, которая бросается к одному из раненых, что скуля корчится на земле. Мужик из числа тех, что толпились вокруг Ани, чьё обнажённое тело сейчас выделяется белизной кожи на фоне валяющихся вокруг трупов. Поэтому, отправляю ей пулю в живот. Сделав ещё несколько шагов вперёд, она оседает на землю, продолжая что-то верещать и я расходую ещё два патроны, заставляя её заткнуться навсегда.