— Я отправлюсь к тебе лично и возьму с собой лучших бойцов — для этого хватит пары крупных дирижаблей. С остальными общинами будет сложнее — думаю они будут готовы проявить себя только после более серьёзных успехов.
Ещё пару минут обсуждаем конкретную дату прибытия подгорных, после чего прерываем беседу — голову и так здорово ломит от боли. Странное воздействие для артефакта связи, хотя может дело в том, что он не заточен для использования людьми.
Какое-то время остаюсь в кресле, дожидаясь пока утихнет головная боль. Кольд со своим отрядом прибудет через пару суток. Получается у нас около двух дней, чтобы подготовиться к выступлению и решить организационные вопросы.
Тяжело поднявшись из кресла, выбираюсь в коридор и спускаюсь вниз. Следующие несколько часов проходят в непрерывном общении и решении разнообразных задач. Приходится изрядно надавить на местную администрацию, чтобы вынудить их подчиняться Стойксу — продавить их самостоятельно у парня не получается. Общаюсь с офицерами гарнизона, пытаясь понять, кто из них на самом деле лоялен, разбираюсь с вооружением новобранцев и определяю позиции гражданских чиновников в нашем скромном аппарате. Пока всё работает в режиме ручного управления, что требует немало сил — остаётся только рассчитывать на то, что Стойкс постепенно вольётся в роль «гражданского премьер-министра» и дальше сможет разбираться с большинством вопросов самостоятельно.
Как и в прошлый раз, первыми на проверку магических способностей отправляются добровольцы — их собирается около тысячи человек. Правда, струна находится только у одного. Зато тотальная проверка остальных жителей, приносит щедрые плоды — на три с половиной тысячи человек, которых успевают просмотреть до ночи, приходится сразу семеро со струной. Как только Эйкар введёт их в курс дела, у нас получится серьёзно расширить численность призванных — едва ли не вдвое. Плюс, остаётся ещё около семидесяти тысяч горожан, которые не прошли процедуру проверки — среди них наверняка будут и другие, обладающие даром магии. Если выйдет увеличить численность бойцов Рохара, хотя бы до трёх-четырёх сотен, это сильно расширит наши возможности.
Число бойцов под началом Джойла вырастает до семисот человек, которых мы разделяем на семь рот. Особняком стоят сорок подчинённых ему призванных, командиром которых становится Лейпц. Итого, у нас имеется практически полноценный батальон, если ориентироваться на количество солдат. Именно к нему я решаю приплюсовать полевую артиллерию, имеющуюся в городе — восемь лёгких орудий на конной тяге. Помимо этого, добровольцы получают двенадцать пулемётов, хранившихся ранее в арсенале. Офицерский и сержантский состав комплектуется за счёт отставных военных, которые разбавляются двумя десятками кадровых военнослужащих.
Как выясняется, в городе не так много тяжёлого вооружения — помимо уже задействованных орудий, есть только старинные пушки, что установлены в башнях на стене и на этом перечень завершается. Никаких паротанков или гаубиц, которые я рассчитывал здесь обнаружить.
Канс окончательно разбирается с офицерами канцелярии и даже проводит первые задержания — арестовывает нескольких человек, которые подозреваются в связях с республиканцами. Возможно не самое лучшее решение, но я сам развязал ему руки, к тому же, по словам Тонфоя у него есть веские причины для изоляции и допроса данных личностей.
Уже ночью проводим расширенное совещание, на котором присутствуют все ключевые фигуры, включая губернатора провинции — краснощёкого плотного мужчину, имя которого почти сразу вылетает из моей перегруженной головы. После сорокаминутного обсуждения всех моментов, окончательно определяемся с вертикалью управления — армейский полубатальон, который мы забираем с собой, по-прежнему возглавляет Кольберт. А Кравнец станет руководить всеми остальными войсками, включая гарнизонный батальон Лэсхота. Половину солдат последнего я тоже планирую взять с собой, в поход. Единственное вакантное место в армейской структуре — должность начальника штаба. Но её придётся заполнить позже — пока требуется балансировать между интересами офицеров. Кольберт и так не слишком сильно рад тому факту, что его ставят на одну планку с офицером, на три ступени ниже по званию.
Когда заканчиваем и все кроме нашей компании расходятся, посылаю Кинса за сорком, а сам прокручиваю в голове последние принятые решения, пытаясь понять, не упустил ли чего-то. От размышлений отвлекает уставший голос Канса.
— Не хотел говорить при остальных, но нам нужно кое-что обсудить. Кирнес, помнишь того старика, что ты прикончил около городских ворот?
Разлепив веки, поворачиваю голову в направлении парня.
— Помню, конечно. Что с ним? Родственники горят желанием отомстить?
Сын хёрдиса мрачно цокает языком.
— Не совсем. Он был…кем-то вроде духовного лидера. И как выяснилось, у него имеются последователи, которые не слишком рады нашему появлению в компании призванных.
Сидящая рядом с Тонфоем Круацина недовольно хмурится, а я опираюсь на подлокотники, выпрямляясь в кресле.
— Какого рода последователи? У него тут что, была своя доморощенная секта?
Канс непонимающе морщится.
— Знаешь, ты порой употребляешь весьма странные слова, Кирн. Не знаю, что такое секта, но старик был неформальным лидером в городском обществе «Белого дня». Они проповедуют весьма странные вещи — полный отказ от магии, ограничения в пище, никакого алкоголя, секс только ради продолжения рода. И само собой, считают призванных демонами, что явились сюда для разрушения мира.
Вздохнув, осмысливаю услышанное, а в дверях появляется Кинс с подносом, уставленным кружками с дымящимся сорком. Пока адъютант расставляет их на столе, а Эйкар проверяет на наличие яда, успеваю всё обдумать и когда солдат скрывается за дверью, интересуюсь.