Разрушение и воскрешение империи
Задача тотальной идеологической индоктринации была колоссальной и тоже беспрецедентной. Требовалось за короткий срок изменить образ мысли, нравственные обыкновения, жизненные ценности всего народа.
Бывший семинарист Джугашвили очень хорошо сознавал силу религии и веры — а также опасность истинного атеизма, не признающего никаких «надчеловеческих» гипотез. Поэтому магистральным направлением советской идеологии было не разрушение религии, а замена одной веры на другую.
Эта работа складывалась из двух компонентов: создания новой «церкви» и разрушения прежней.
Первая линия проводилась в жизнь простым и надежным способом полного исключения всех альтернативных взглядов в сочетании с массированной постоянной пропагандой. Человек был со всех сторон окружен наглядной, печатной, слуховой (быстро развивалась радиосеть) и даже топографической агитацией. Города и улицы меняли прежние названия на советские. Именами вождей и коммунистических героев нарекали заводы, пароходы, учреждения, парки — что угодно. Главным храмом новой религии стал Мавзолей на главной площади страны. Там лежали нетленные мощи Прежнего Вождя, чьими портретами и памятниками постепенно заполнялось всё общественное пространство. С конца двадцатых рядом всё чаще вывешивали и портрет Нового Вождя, а скоро появятся и прижизненные памятники ему. В полную меру эта сакрализация развернется в тридцатые годы, но подготовительная работа велась уже в двадцатые.
Пропаганда коммунистических фантазий и «советской морали», построенной на нечаевском постулате «что нужно партии, то и нравственно», была бы малоэффективна без демонтажа «старорежимной» религии и традиционной морали. Человек, устраивавший советскую власть, прежде всего должен был нерассуждающе в нее верить, а это исключало все иные психологические зависимости.
В двадцатые годы государство вело постоянное наступление на церковь. С куполов снимали христианские кресты и мусульманские полумесяцы, храмы конфисковывались и перестраивались, священников всех конфессий подвергали репрессиям. Чтобы они не обретали ореола мучеников, советский агитпроп выработал глумливую, карикатурную тактику высмеивания и принижения «попов» — возникли учреждения, печатные органы и организации, в исключительную задачу которых входила дениграция веры и духовного сословия.
Для искоренения религии были созданы специальные структуры: сначала Антирелигиозная комиссия при ЦК, а затем массовая организация «Союз воинствующих безбожников», в которой состояло 3 миллиона членов. «Союз» имел собственные печатные органы, проводил съезды, устраивал широкие кампании по борьбе с «религиозными предрассудками». Например, трудящихся призывали не хоронить умерших родственников по-христиански, в земле, а предавать их кремации. Вредным пережитком была объявлена, а затем и вовсе запрещена новогодняя елка — в ней усматривали празднование Рождества.
Вся эта карнавальность со временем отомрет, потому что государство перестанет опасаться церкви. Она в России никогда не пыталась противиться «кесарю», найдет РПЦ общий язык и с безбожной властью.
Но в двадцатые годы антирелигиозная пропаганда считалась очень важным направлением государственной политики. Возглавлял ее Емельян Ярославский, один из старейших большевиков и вернейший соратник Сталина. В 1929 году в первомайской статье газеты «Правда» Ярославский опубликовал грозную статью, в которой заявил, что все «служители культа» (полтора миллиона человек) — это «махровая контрреволюция, еще не попавшая в Соловки, еще притаившаяся в складках огромного тела СССР, паразитирующая на этом теле».
Однако арестовать поголовно всех представителей духовного сословия и полностью запретить «отправление культа» государство не решилось, опасаясь, что это вызовет массовое возмущение в «отсталых слоях населения». Расчет был на то, что «замена религии» произойдет естественным образом: верующие в Бога состарятся и вымрут, а у нового поколения будет уже другая вера. В целом эта программа работала. Влияние церкви на молодежь от года к году сокращалось.
Государство тратило огромные усилия на идеологическое воспитание подрастающего поколения. Для юношества существовал Комсомол (создан в 1918 году), для подростков — Пионерская организация (1922), для совсем маленьких детей — организация «октябрят» (1924), и все эти структуры одной из главных своих задач считали пропаганду «безбожничества».
В 1922 году государство попыталось ускорить процесс духовной лоялизации, инициировав создание так называемой «Живой Церкви», которая, сохраняя православную обрядовость, послушно служила бы большевикам, но эта декорация не обрела популярности среди верующих и ее постепенно свернули. Вновь к идее полезности «управляемой церкви» государство вернется только во время Отечественной войны.
Со временем будет разработана целая теория о «новой исторической общности — советском народе» и о «советском человеке» как новом типе личности. При всей официозной помпезности эта концепция отчасти отражала реальность. С двадцатых годов начинала формироваться новая советская цивилизация, обитатели которой по своей ментальности будут сильно отличаться как от прежних россиян, так и от современников-иностранцев.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА НОВОГО ГОСУДАРСТВА