Вот значит, однажды в университете, во время одного из моих визитов, я повстречал знакомого герпетолога, некоего Юрия Циммера.
— Пойдем ко мне, — сказал он, шагая по коридору с видом человека, который чем-то взволнован и страшно куда-то спешит.
Я последовал за ним.
В лаборатории, стоя возле стола, уставленного сетчатыми ящиками, Циммера уже ждали несколько человек.
— Сейчас, брат, начнем священнодействовать, — сказал он мне, весело блеснув очками. — Гляди, учись, запоминай — может пригодится.
Как у матери великовозрастный сын всегда ребенок, так и для профессора я казался вечным учеником. Циммер и представить не мог, что я умею доить змей получше него.
Герпетолог подал знак, и «священнодействие» началось. Лаборант, облаченный в белый накрахмаленный халат, отодвинул крышку ящика и осторожно вынул оттуда серую гадюку. Взяв змею пониже головы, лаборант поднес к ее рту пробирку. Гадюка мгновенно вцепилась в край пробирки, и по ее стенке скатилось на дно несколько капель яда.
Гадюк — их было чуть ли не сорок штук — недавно наловили в пойме реки Ирпень.
Пара штук из них досталась и мне, и я проделал с ними то же самое, что перед этим делал в Туркмении. Чем заслужил одобрение профессора, местного добытчика змеиного яда. Туше!
Свойства змеиного яда известны с глубокой древности. В больших дозах — это грозное смертельное оружие, которым можно убить наповал любое самое крупное животное; в малых дозах — это ценное лекарство от многих тяжелых заболеваний.
Но сведений о яде все еще было недостаточно. Изучение его велось на самом высоком современном уровне коллективами нескольких институтов нашей страны.
Один из них находился в Москве. Юрий Циммер советовал мне заехать в этот институт и познакомиться с профессором Талызиным — известным специалистом в области паразитологии и большим знатоком змей. А мне такое предложение только в кассу. Можно окунуться в еще один девичий цветник. Только уже в столице. А я все еще в поиске. Подходящего спутника жизни. Которого пока еще не нашел, хотя ищу его постоянно. И усердно.
Будучи проездом в Москве я поспешил последовать совету Циммера, познакомившись с этим авторитетным в сфере советской науки человеком. То есть знаменитым профессором Талызином. Который мне тоже стал помогать с публикациями. В обмен на змеиный яд. Так как я лез ему без мыла во все отверстия. И кроме этого, я получил право на законных основаниях шастать по институту и знакомиться с девицами.
В общем, если бы не грядущая война, то мои дела шли неплохо. Я, выставив отвальную, в мае 1938 года съехал с санитарной станции, арендовав половину дома в центре Байрам-Али. У горожанина по имени Хусни-эд-дин.
Этот дом тоже находился неподалеку от бывшей царской резиденции. Две комнаты плюс летняя кухня, плюс хозяйственные постройки, которые я приспособил под содержание змей. Не желая, чтобы мне докучали любопытные соседи, на всех дверях я наклеил самодельные рисунки с нарисованным черепом и костями.
Внешним признаком достатка хозяина был покрытый виноградными лозами двор. Виноград требует много воды, а простые смертные доступа к ней не имели. Надо признаться, что хотя Маргиана славилась своими садами, но домашние сады все же являются привилегией не многих, и обнесены такими плотными стенами, как будто за ними содержится золотой запас страны.
Хозяину я платил 100 рублей, но он всем говорил, что пустил меня за 50.
По ленивым движениям Хусни-эд-дина, торговавшего на местном рынке в ковровом ряду, было видно, что работать он не любит, оттого скучает, и в то же время, очень дорожит своим бездельем. Ему было хорошо, покойно, и он с удовольствием думал о том, что ему хорошо, и не хотел ни чем нарушать свое спокойствие.
«Зачем пришли эти русские, чего им надо? — думал он с раздражением в сердце, подымаясь с корточек, когда заканчивал курить длинную трубку. — Эти русские всегда желают того, чего никогда не бывает…»
С таким образом жизни мои деньги пришлись этому человеку очень кстати.
ebooksa