— Ты что там делаешь? — насторожился я. — Муха не съедобная, отстань от неё.
— Да я не хочу её съесть. Наоборот. Освободить бы, — протянул призрак.
— А ничего, что сейчас осень, и она по-любому до весны не доживёт? — поинтересовалась Лесси, наблюдая за этой странной картиной.
— Надежда есть всегда. Эх… мне бы хоть тонкую веточку, — протянул призрак.
— Отстань от мухи, пусть себе умирает. У меня для тебя есть дело гораздо интереснее, — сообщил я.
— Какой отстань? Жалко же её!
Мы с Лесси удивлённо переглянулись. И это она ещё не знала, что Макар воспринимал чужие смерти как развлечение. Он не умел испытывать жалость… до этого момента.
— Макар, фиговая шутка, — констатировал я.
— Да я не шучу! Щас освобожу муху и спущусь.
Я неодобрительно замотал головой. И вот сдалась эму эта муха. Она всё равно до утра не доживёт, но Макара это не останавливало. Он твёрдо решил стать призрачным героем для всех насекомых этого дома!
— Свет, как насчёт огонька? — тихо спросил я у сестры.
— Ты решил дом спалить? — нахмурилась девушка.
— Нет, мне нужно чтобы ты вон ту паутину вместе с мухой сожгла, — указал я в нужный угол. — Справишься?
Света в ответ хмыкнула и подняла вверх указательный палец. С него сорвалась одинокая голубая искорка и устремилась в нужное место. Попала в паутину, и уже через мгновение муха скончалась. Окончательно и бесповоротно.
— Эй! У меня почти получилось! — возмутился Макар, уперев руки в бока, как обиженная девочка.
— Это же всего лишь муха. Успокойся! — с расстановкой сказал я.
— Ты стал слишком жестоким!
— А ты слишком нежным, — подметил я, понимая правоту призрака.
Раньше всё было совершенно наоборот. Макара забавляли смерти, а я старался лишний раз никого не убивать. А сейчас всё изменилось. Не знаю, насколько повлияла на это наша связь с призраком, но с каждым днём жалости во мне становилось всё меньше. Но буду откровенен, муху я и полгода назад не стал бы жалеть!
— Ну и что? Мне нравится испытывать человеческие эмоции, — продолжил Макар.