Я открыл окно, чтобы слышать весь разговор. Стоящая рядом Лесси застегнула тёплую кофту и тоже прислушалась.
— Эй! Невежливо проходить через других призраков! Это же смешение эктоплазмы! — разозлился Макар.
— А? Прости. Не заметил тебя, — обернувшись ответил брат и спокойно поплыл дальше.
Доплыл до конца забора и вернулся обратно. Так все призраки и ходили по одной линии туда-сюда.
— Вы чего здесь зависли? — спросил Макар и отшатнулся, чтобы снова не встать на пути движения второго призрака.
Но внимательностью мой друг никогда не отличался, поэтому в него врезалось другое привидение. Макар снова скорчился, чем заставил Лесси хихикать.
— Не стоит смеяться над страданиями привидений, — подметил я, хотя сам едва сдерживал улыбку.
Уж очень забавными были реакции Макара.
— Они же после смерти не могут испытывать боль, — подметила Лесси.
— Да, но моральные страдания вполне реальны. Сама знаешь, это иногда хуже, чем физическая боль.
— Ладно, буду смеяться про себя, — пообещала Лесси и изобразила, как закрывает рот на замок.
И мы продолжили наблюдать за представлением. Ночь была холодная, поэтому кухню спешно заполнил прохладный воздух. Мы с Лесси облокотились на подоконник. А наше дыхание обращалось в пар. Недолго осталось до первого снега.
— Эй, призрак! Я с тобой говорю! — бросил Макар моему брату.
— Что? — переспросил он и остановился.
А вместе с ним остановились и остальные двенадцать призраков, будто Саша был среди них главным. Но разве такое возможно?
— Вы какого на тот свет не уходите? — раздражённо спросил Макар.
М-да, переговорщик из него оказался так себе.
— Тот свет?
— Да, тот свет! Ты умер, так такого остался в этом дворе? — повторил Макар, яростно жестикулируя.
— Умер? Когда я умер? — спросил Александр, но его полупрозрачное лицо не отражало ни единой эмоции.