- Нет. Рядом – это когда ты у меня под рукой, а не в соседней комнате. – Не признать мою правоту он не мог, но все равно спорил.
Я оглянулась на детскую капсулу, убедилась, что с Искрой все в порядке, и забралась обратно на кровать к своему милому, нежному чистокровному. Признаться, он выглядел и вел себя последние дни немного непривычно: вроде все тот же знакомый сильный целеустремленный прыгун на окраины, чей ум и рассудительность покоряли офицеров в академии, но со мной наедине он почему-то становился тем порывистым, немного капризным и нерешительным мальчишкой, которого я полюбила когда-то в школе. Складывалось странное ощущение, будто ему от меня что-то нужно, только из-за стресса и множества событий я никак не могла разобрать что, но вот теперь догадалась.
Я склонилась над ним и, с улыбкой глядя в беспомощные упрямые голубые глаза, прошептала:
- Тогда поступим иначе.
Глеб насупился, едва ли не как ребенок.
- Иначе?
Я не ошиблась в своих выводах.
Он, как и я, фактически жил без матери. Это история про инфантильную женщину, которая рожала детей, будучи не в состоянии обеспечить их хоть чем-то, как эмоционально, так и материально. Все, что Глеб получал, - нездоровая дерганая гиперопека и раннее взросление, а точнее смена ролей. Мне вспомнилась сцена, когда он, будучи преданным двумя самыми близкими людьми, теми, кто должен был еще с рождения стать его незыблемым тылом, сам же успокаивал одного из них, точнее одну. Взрослая женщина, с которой он обращался, как опекун с ребенком.
Я поцеловала чистокровного в кончик носа, как он это часто проделывал со мной, и продолжила:
- Мы с Йер останемся, приглушим свет и погладим нашего папу, пока он будет засыпать.
«Папа» засиял!
- Если, конечно папа обещает заснуть под наше «о-о-о», - я передразнила дочь, чем рассмешила своего очаровательного ийнэ. И еще больше его развеселила Искра, когда колыбель взялась ходить ходуном и вторить своим «о-о-о» моему.
Глеб такой же, как я, рано, волей обстоятельств, повзрослевший ребенок. Ему нужна простая покровительственная забота, такая же, какую дал мне он за несколько часов до чертова покушения. Перед глазами на секунду возникла картина окровавленного дорожного покрытия, я выругалась про себя на русском и поспешно отогнала воспоминания.
- Согласен!
Я кивнула и под недовольный возглас Глеба – он как раз пальцы под мою майку запустить попытался - соскочила с кровати.
Несколько минут спустя, я сидела на матрасе, почти по центру, слева от меня лежал счастливый Иммэдар, а справа в импровизированном детском манеже из подушек и полотенец, глядя в потолок, исполняла кульбиты Искра. Одного я поглаживала по голове и груди, второй щекотала ребра и животик. Оба были несказанно довольны жизнью и происходящим.
Способность родить не делает матерью – этот навык в человеческой природе, да и в нашей тоже, идет отдельно. Все-таки тала в сравнении с землянами ушли далеко вперед в этом плане. Отслеживать психическое состояние матерей, решивших обзавестись потомством, – рутинная практика. Неправильно и глупо, что в отношении меня проверку не сделали. Вообще, как так вышло, что сложные нейроморфы до сих пор не получают гражданства?
Я подставила палец Йер, и она мгновенно с удовольствием ухватилась за него. Получается, моя малышка не будет признанной тала? Такая же биомашина, как иные Каме?
У меня внутри все оборвалось. Она же всегда в документах будет чьей-то собственностью! Флота или капитана!
Разум накрыли возмущение и паника. А что если девочка передумает? Что если в какой-то момент не захочет быть прыгуном?!