- Когда? – Она оторвалась от созерцания платформы и живо на меня уставилась, потом перевела взгляд на Сура.
- Когда тетя Арга сообщила ему, что он красивый.
Сур, который и без того неодобрительно на меня косился, дернул плечами, смущенно фыркнул и отвернулся к окну.
- Ха-а! Уши покраснели! – победно воскликнула Иска. Она любила все эти истории о нашем прошлом, а мне нравилось их рассказывать.
- Ты смотри, и правда… - Тим сел рядом с Суром, потянулся и дернул его за мочку. Тот нервно повел плечом, отмахнулся и невнятно сердито забурчал себе под нос, чем только раззадорил Тима. – Тетя Арга его штурмом брала. Он у нас недотрога был, и возможно, совсем чуть-чуть трус, но это не точно.
- Да, чтоб вас…
- Э! – одернул я со смехом Сура. – Речь фильтруй.
Иска фыркнула:
- Ой, пап, что я там не знаю.
Я повернулся к ней, всем видом изобразив возмущение. В ответ она деланно вздохнула и закатила глаза.
- Так, - я повернулся к Тиму. – Табель, фас.
- Па-а-ап!
Тимыч тут же встрепенулся:
- Можно ее заставить работать хотя бы по паре часов в день?
- Па-а-ап!!
- Будни, через день. Выходные не трогать.
Иска скрестила руки на груди и свирепо засопела. Я покосился на нее, сдерживая улыбку.
- Будешь дуться, все будни устрою.
- Ну и, пожалуйста, - огрызнулась она на русском. У нас в команде, вообще, с появлением террористки два языка постепенно смешались до такой степени, что уже какие-то новые правила построения фраз появились интуитивные. Особенно этому способствовало ее мышление, базирующееся сразу на русском и тала.
Я прижал ее плечом к окну и осторожно подергал черный волнистый локон, выбившийся из косы.