— Я тебя обидела?
Ну, вот. Теперь будет переживать. Чем проще всего наградить своего ребенка? Неоправданным чувством вины!
— Малыш, я же тебя знаю. Если ты о чем-то можешь рассказать маме, но не можешь рассказать мне, значит это что-то очень болезненное и важное для тебя. К тому же, это что-то принадлежит тебе и только тебе.
— Спасибо, — она опять вжалась носом в мою грудь, обняла меня за талию и затихла. Шмыгала только периодически.
— Ты же в Гришу не влюбилась, да?
— Пап!!
Понял, не влюбилась. Это хорошо.
Мама? Зачем ей Селене? Может, нечто, связанное с ее статусом нейроморфа? Мы пытались перерегистрировать ее, как Тима, но получили отказ. Теперь пока не узнаю причину слез, так и буду догадками мучиться.
В кабинете мэра послышались шаги, дверь распахнулась и в приемной появился Сур в сопровождении Рады. Он удивленно уставился на нас:
— Вы чего?
— Едим, обнимаемся, вас ждем, — усмехнулся я. — Тим на крыше, пытается до Крона дозвониться.
Рада подошла к столу секретаря, откинула крышку с коробки и достала кусок пиццы.
— Опять дальняя не ловит? У меня денег в этом году не хватило на аренду ретрансляторов. Вернее, их хватило бы, если б я все относительно свободные средства не пустила на ремонт БСМП и на выплаты пострадавшим от селей. Руководство парка отказалось компенсировать ущерб, а львиная доля дохода города и округа уходит в федеральный бюджет. В итоге, приходится чем-то жертвовать. В этом году пожертвовала связью.
Иска проявила интерес к короткой речи мэра Юсуф. Немного отстранилась от меня и обернулась.
— Ретрансляторы же развернуты. Зачем за них платить? Тала разве какую-то аренду берут?
Я с улыбкой наблюдал за ее сосредоточенным хмурым личиком. Селене так же внимательно вникала когда-то в реальность этого города.
Рада засмеялась.
— Конечно, не надо! Оплату берут наши федералы со своими верными глушилками.
— Но это глупо, — поразилась Иска. — Оборудование землянам даже не принадлежит!
Юсуф пожала плечами: