— Это вы на крыльце моего друга посылку оставили?
— Да. — Она как будто выпрямиться попыталась, плечи расправить, но вышло как-то жалко, нежели горделиво.
Сур окинул ее оценивающим взглядом с ног до головы, словно искал что-то, потом вдруг сощурился, криво по-доброму усмехнулся и достал из заднего кармана футляр.
— На! — Небрежный бросок стал полной неожиданностью для растерянной женщины. Кажется, в чертах Сура она увидела того, кого любила и потеряла. — Носи с удовольствием. Оно твое.
Жанна неуклюже поймала семейную реликвию и уставилась на Сура так, словно привидение увидела. Полагаю, о содержимом футляра была осведомлена.
— Все, — с неподдельной легкостью проговорил мой верный, странноватый пилот. — Пошли.
Засунул руки в карманы, развернулся и двинул обратно к пикапу. Я пожал плечами и последовал за ним. Самое короткое выяснение отношений между людьми на моей памяти, честное слово! У них с Тимом споры «да-нет» дольше.
— Ты разве, не хочешь узнать, как погиб твой отец? — крикнула вдогонку Жанна.
Все так же, не вынимая рук из карманов, Сур на ходу крутанулся вокруг своей оси и пугающе весело воскликнул:
— А у меня нет, и не было отца, донор спермы не в счет! Рассказывайте это своим детям, дамочка! Им, наверное, интересно.
Впрочем, пугающе звучало только для окружающих и то лишь потому, что нелогично веселиться в такой момент. В действительности же в душе Сура случилась некая удивительная перемена. Что-то в нем будто сломалось, в самом лучшем смысле этого слова.
— Что? — Мы сели в машину, и он со смехом повернулся ко мне. — Черт, Глеб, я себя еще ни разу таким свободным не чувствовал! Серьезно!! Как камень с плеч неподъемный скинул. Кажется, я его пер с самого детства.
Краем глаза я наблюдал, как видавшая виды Жанна забралась в свой видавший виды седан и неприметной тенью проехала мимо нашего пикапа.
— Променять мамчика на вот это все? Серьезно? — он заулыбался. — Это как если бы я сейчас бросил Аргу с ребенком на руках во имя какой-нибудь нелепой идеи. Мамчик со своей опекой все-таки немного просчиталась. Не нужно было сочинять эту историю с отцом-раздолбаем. В раздолбае есть что-то инфантильное, неконтролируемое, эдакая смутная надежда однажды увидеть повзрослевшего и поумневшего отца на своем пороге, полного раскаяния и сожалений. А в человеке, осознанно между любимой женщиной с сыном и профессией выбравшего второе, нет ничего отдаленно теплого. С таким не наживешь иллюзий или надежд.
— В отрывке, что ты прочел вслух, было о сожалениях, — напомнил я, хотя лично мне та формулировка не показалась приятной или вызывающей сочувствие.
— Если бы он сожалел по-настоящему, он бы нашел способ вернуться и не стал бы заводить вторую жену и детей. Вот ты променяешь Илмеру с Иской на прыжки?
Я замер. Вопроса ужаснее не представить. И в то же время, вопрос, на который стоит себе честно ответить, и лучше всего в голос.
— Нет.
— Давно обдумал, да? — догадался Сур.
Я молча развел руками. Что тут комментировать? Лучше друга послушаю, он сегодня многое о себе узнал, многое понял.