- Да, - тихо ответил капитан. - Сколько можно? - сердито прошипел что-то на своем. - Дома женщине никогда не позволят вот так решать свои проблемы самой.
Возмущенно прошелестел одно единственное слово. Я узнала. "Низшие". Кажется, тоже понемногу начинаю учить язык.
- Она устала.
Отец вздохнул.
- Тогда имей в виду. Два года назад он объявился и потребовал с нас содержание за Пашку. Обещал вывезти сына из страны, если не заплатим, а в Индии его кто станет искать кроме нас? Мы платили, регулярно, пока они не пропали.
Сердце провалилось в живот, скулы свело.
- Я понял.
- Хорошо, - скрипнуло кресло. Отец поднялся и вышел из комнаты.
Сишати склонился ко мне.
- Микаи, подслушивать нехорошо.
Я открыла глаза, испуганно уставилась на него и попыталась вскочить.
- Где Паша?
Капитан прижал меня, не дав подняться.
- Наверху с Кагараши. Прислушайся. Слышишь?
Я послушно затихла и действительно услышала два голоса: детский звонкий и глухой мужской. Облегченно выдохнула, осела.
- Микаи, я не дам причинить вам вред, - такой спокойный, холодный, уверенный. Я колебалась мгновение. Прижалась щекой к теплой груди и снова закрыла глаза. Желание быть слабой пересилило сомнения и доводы рассудка. И пусть я буду идиотка. - Вот и умница. Отдай мне это, аноши.
- Что значит ан...
- Любимая...
Я сидела на заднем сиденье, сосредоточенно изучала вид за окном и кусала губы. Екарный бабай! Сама позволила ему беспрепятственно захватить управление всем, в том числе и моей ржавенькой. Пашка слушается беспрекословно, Дольф в глаза умильно заглядывает, я лужицей подтаяла, и даже родная девятка у него с первого раза завелась. Предательница!
- Микаи, дальше, - тихо бархатно позвал мужчина.