Кострома прыгнула к обрыву, на миг задержалась и — шагнула в пропасть.
А рогач, объятый яростью, не разобрал, куда его несёт. Поэтому с рёвом устремился вслед за Костромой. На ту самую полянку с осколками скал.
Грохот раздался такой, будто ещё одна скала свалилась. Но я уже немного пришёл в себя. И со всех ног кинулся к обрыву.
Больше всего я боялся увидеть внизу ещё и тело Костромы…
Не увидел.
Хитрый прищур её глаз оказался значительно ближе.
Она не упала, да и не собиралась. Уцепилась пальцами за маленький уступ, повиснув на нём. И теперь держалась, дожидаясь своих спасателей.
Мы с Дунаем вытащили её одним рывком. Из лесу вышли понурившиеся питомцы, всем видом показывая, как они раскаиваются в такой подставе.
Ругать мы их не стали… Они дурные! Просто надо это учитывать… Решили, что лучше поспешим к добыче, пока какие-нибудь конкуренты не объявились. А когда спустились, поняли, что бояться конкурентов было рановато…
Грёбаный рогатый урод был жив!
Сверзился метров с пятнадцати, а теперь пыхтел, пытаясь подняться. И ведь поднялся бы! Обязательно! Если бы не застрял рогами в каменистой земле…
Намертво застрял, кстати.
— «Ваще чот» неубиваемый… — удивился Дунай. — И что теперь?
— А вот что!.. — рявкнул я, с натугой подхватив большой камень и с размаху обрушив его на череп рогача.
Тот задёргался, попытавшись вырваться из ловушки, а на широком лбу выступила коричневая кровь. Я подхватил другой камень… И снова обрушил бы его на голову страшной зверюге, но меня остановила Кострома.
— Вано, хорош издеваться над животным! — попросила она. — Это не охота, а, блин, забой какой-то… Дай сюда твоё копьё!
Зачем Костроме моё копьё, я не знал. Но послушно протянул его девушке: других-то идей всё равно не было. А она взяла копьё, подошла к рогачу и ещё долго ходила вокруг, вне досягаемости копыт, которыми тот пытался по ней двинуть.
А потом сделала стремительный выпад, вонзая оружие между пластинами брони. Почти на полметра пробила!..
И еле отскочила, когда рогач возмущённо взвыл и дёрнул копытом в её сторону.
— Ладно, козёл четырёхрогий… — пригрозила она ему. — Дунай, дай своё…