Он вдруг понял, что не знает, как сообщить ей о смерти мужа. Открыл рот, закрыл… И растерянно посмотрел на жену правителя.
— Кто вы? — спросила она, отвлёкшись от бумаг.
— Я… Меня зовут Кирилл, я дежурный смены на посту наблюдения, — представился молодой человек.
— И? — Алиса на миг улыбнулась, а затем посмотрела Кириллу в лицо и побледнела: — Что… Что случилось?
— Нам только что сообщили, что ваш муж… Убит! — произнести это простое слово отчего-то оказалось невероятно тяжело. — Простите…
Алиса судорожно вздохнула, закрыв ладонями рот. Крик рвался наружу, но она смогла его удержать.
— Как?.. — спросила вдова правителя через долгих десять секунд.
После чего поднялась из-за стола и подошла ближе. Со стороны казалось, как будто каждый шаг даётся ей с трудом: словно бы она разучилась нормально ходить.
Когда она приблизилась, Кирилл понял, что привычно-красивое лицо Алисы тоже изменилось. В один миг молодая привлекательная женщина, казалось, постарела лет на двадцать.
— Как это случилось?..
— Хтоны убили, — отводя взгляд, ответил дежурный.
Почему-то ему очень не хотелось смотреть ей в глаза. Как будто если он хоть раз взглянет в их глубину, то его буквально затопит океаном чужой боли.
— Нет! Ты врёшь! — детский голосок прозвучал сбоку так неожиданно, что Кирилл вздрогнул.
Маленький сын Игоря стоял в коридоре, сжимая кулаки. В его голубых глазах плескались обида, непонимание и злость. А Кирилл не знал, что ему сейчас делать. То ли согласиться, успокоив ребёнка, то ли настаивать на сказанном.
К счастью, Алиса избавила его от необходимости отвечать. Она кинулась к сыну, но мальчик вывернулся из объятий и припустил в сторону лестницы.
— Вы врёте!..
— Ваня!
Женщина бросилась за сыном, а Кирилл, не зная, как ещё поступить, рванул следом. Вслед за мальчиком они оказались на крыше цитадели, а потом пробежали каменной лестницей на вершину скалы, которая была основанием Охранной Крепости.
Ваня стоял на смотровой площадке и ревел. Когда Алиса и Кирилл, тяжело дыша, выбрались на вершину, он обернулся к ним, сморщил зарёванное лицо и спросил:
— Это ведь неправда?!.. Мама!..