— Ну как что, длиннохвостый?! Примериваюсь!.. — оповестил я его.
— К чему ты там примериваешься? — с ещё большей тревогой спросил вышронец.
— К твоему понижению по социальной лестнице! — не стал скрывать я, внимательно рассматривая огузок, выбивающийся из-под доспеха.
Надо сказать, что командирский огузок был явно длиннее, чем огузки всех других вышронцев, с которыми мы сегодня столкнулись.
— Будешь ли ты ещё предводителем сотни воинов, если я тебе хвост обрежу на три пальца? — спросил я, показав теми самыми тремя пальцами, насколько именно собираюсь укоротить рудимент.
— Н-н-не смей!.. Подлейший из подлых!.. Не трожь!.. Ибо проклят ты будешь в веках! — оповестил меня командир-ящер.
— Да какие века, зелёный? — удивился я. — Кто бы нам тут века дал… Борборыч, дай ножик, а? Будь другом!..
— Н-не-эт! — взвизгнул вышронец, извернувшись всем телом, и снова перевернулся на спину. — Хвост — это святое! Голову руби, а хвост не трожь!
— Это для тебя святое! — развёл я руками. — А мы, бесхвостые, не оценим! Давай, назад переворачивайся!
— Что ты хочешь от меня, грязное, мелкое, противное…
— Э-э-э-э-э! — я погрозил вышронцу ножом.
— Красивое, высокое и очень мудрое существо? — судорожно сглотнув, закончил тот.
— Для начала хочу тишины! — сказал я.
— Хорошо! — покладисто кивнул гордый вождь ста воинов. — Тишины — так тишины… Чего сразу угрожать-то?
Мы с Борборычем оставили его под присмотром Панка, который развлекался тем, что принялся задвигать пленнику идеологию феминизма, попутно выяснив, что самочки у вышронцев есть — и они не сезонные, а вполне себе постоянные. Вышронец булькал, возмущённо пучил глаза, шёпотом возмущался и грозился стереть весь наш вид с лица земли, чтобы больше никто такую ересь не нёс. А то, мол, видит Первояйцо, так можно и в Первояйцо верить перестать!..
Местные жители были освобождены, да и пожар в самом лагере мы потушили. Но вот растерянность на лицах людей никуда не делась.
— Филя! Филя! — позвал меня Паровоз. — Не оставляйте нас здесь!
— Ну ты нормальный, а? — удивился я. — Что же, теперь сидеть и охранять тебя, что ли?
— А можно мы к вам? — спросил поселенец из лагеря. — Мы сами как-нибудь попробуем до Мыса дойти! В Обители, я слышал, бои — там эти ящерицы высадились. Эльдорадо, говорят, вообще уже взяли…
— Да не взяли его, а в осаду взяли! — поправил другой.