Догонять пришлось мне. И вот тут-то я и понял, что я просто — зверь… Поначалу выглядело всё глупо: решашиарх так и уносил седока широким размашистом шагом прочь, а я бежал следом, пока, наконец, ящер (который снизу) не обернулся и не заметил погоню. Он поднажал, снова оглянулся — и понял, что погоня всё ещё тут. Решашиарх вызов принял и рванул во весь опор, так что вышронцу у него на спине осталось лишь обхватить шею скакуна и громко подвывать от ужаса. Ну и тут я — прямо как в старом анекдоте — тоже включил вторую передачу. В последний раз я так бегал, когда после плена рвался в Железную долину — успеть пообщаться с Аришей. Но в этот раз я был ещё более стремителен и быстр: как гепард, перескакивал через кочки, ямы и лежащие на земле ветви — и всё гадал, когда же споткнусь и что-нибудь себе сломаю.
Но неудачником сегодня был не я, а несчастный решашиарх. В очередной раз оглянувшись, он выпучил глаза, на долю секунды в удивлении уставившись на меня — а когда снова повернул голову по курсу движения, то столкновения со стволом дерева было уже не избежать. Я, конечно, в игре всего навидался, но вот тут решил притормозить и прикрыть глаза, чтобы этого не видеть…
Бум!..
— Ви-и-и-и-и! — это поведал миру разведчик вышронцев, который по воле ещё не открытого его сородичами свойства тела (а именно, инерции) отправился дальше, когда его скакун попытался в последний момент отвернуть и всё-таки влепился в дерево.
Решашиарх успел наполовину осуществить свой замысел: его голова, шея и спина оказались в стороне от препятствия, но вот самоуверенная задница с длинным хвостом зацепила крепкий ствол. В общем, огромного ящера занесло и впечатало головой в соседнее дерево, после чего тот ещё секунду в такой позе поразмышлял над своей горькой судьбой — и просто решил отключиться. А вот его незадачливый наездник приземлился в листву, проехался по ней и свалился в овражек, по дну которого тёк один из многочисленных местных ручьёв.
Я счастливо миновал все стволы по пути к овражку — и даже попытался затормозить, но мои ноги, натруженные непродолжительным спринтом по лесу, отказались нормально выполнять приказ… Впрочем, плохому знатоку физики, как известно, всегда мешают ноги, а не всё та же проклятая инерция. Проехав на пятках последние пару метров до овражка, я повторил путь вышронца почти в точности. Да чего уж там, я прямо на него и свалился…
— Й-а-а! — выдал ящер, пуча на меня буркалы так, будто собирался ими стрелять.
— Ё-о-о! — согласился я, лёжа на разведчике и пытаясь собрать свой организм в единое целое. И всё потому что, судя по ощущениям, части тела у меня друг от друга просто-напросто отделились.
Когда я сумел — как истинный примат, идущий по пути эволюции — наконец, встать на четвереньки, разведчик врага всё ещё пребывал в глубоком нокауте. Оставалось его только спеленать и отправиться назад, кляня свой собственный энтузиазм, толкнувший меня в проклятую погоню. Решашиарха я добивать не стал… Нет, вовсе не по причине любви к ящерам, а просто потому что он успел очухаться и сбежать.
В лагере народ уже столпился вокруг Нагибатора, выясняя нескромные подробности произошедшего.
— Пустил я струю по кустам, взгляд перевёл ниже, а там не ветки — а морда удивлённая! Он, понимаешь, следы вынюхивал, а тут такая неожиданность!..
Своего пленника я скинул ко второму разведчику, а сам отправился позавтракать и отдохнуть перед тем, как мы выступим в дорогу. Ну и, заодно, приложить пару тампонов из лечебной травы к полученным в результате погони ссадинам…
Выступили мы довольно рано — ведь нападение случилось, едва начало светать — а раз уж все проснулись, то и заново уснуть сразу не получилось бы. Наскоро перекусив, привязав пленных вышронцев к дереву (благо, вся нужная информация у нас и так была!) и развязав ноги Роме, мы направились в сторону ставки местного сопротивления.
По словам Ромы, партизаны окопались, в тропическом лесу — на самой границе плато. С севера было три места спуска с высот, об одном из которых вышронцы пока что не знали. Вот оно и использовалось в качестве пути для диверсий. И пусть лес на этой стороне был не слишком широким, но и мы не могли через него двигаться тем путём, который использовали как обителевцы, так и вышронцы — вдоль реки, которая в отличие от Золотой, петлявшей как не в себя, текла почти прямо. Пришлось продираться через зелёный ад в отдалении…
К вечеру мы, наконец, выбрались к лагерю партизан. Лагерь организовали среди густой поросли бамбука, используя стену полезного сорняка как защитное укрытие. Вход в лагерь представлял из себя прорубленную среди стеблей просеку где-то в полтора метра шириной. И охранялся он из рук вон плохо — стояли возле него лишь пять стражников, которые особо и не скрывались.
— О! Яичко вернулся! — радостно крикнул один из них, когда шедший первым Рома вывалился из кустов.
— Да ты с друзьями!.. — удивился второй, когда к зарослям бамбука вывалились ещё и мы.
Стражники сразу перегородили проход, выставив в нашу сторону копья. Пришлось чуть потеснить Рому, выйти вперёд — и взять дело в свои руки.
— Степан тут? — спросил я.
— А тебе какое дело? — спросил стражник, заметивший Рому первым. Судя по медному наконечнику копья, он был в охране главным. — Вали давай…
ebooksa