— Я не святая, но никогда бы не пожелала капитану такой судьбы.
— Да, я помню вас с кофейком у него на пороге. Скажешь, собирались пожелать ему доброго утра и поцеловать в лобик?
— Вообще-то мы приходили извиниться перед тобой. За то, что так вышло с тем пассажиром. Но…
Делайла покраснела.
— Не ожидали, что подействуют испорченные пирожные.
— Извиниться?
На секунду я даже забыла о том, что страшно волнуюсь за Джулиана. Делайла и Морган хотели извиниться? Я думала, кофе — очередная издевка, на худой конец акт протеста против капитанского произвола.
— Но почему ты ничего не сказала после?
— Зачем? Мы вряд ли уже будем друзьями, тебе не нужны мои извинения, как и капитану.
— Нужны, — тихо сказала я. — Мне не нравится думать, что ты сделала это специально.
— Не специально, Квин. Я не думала, что он перейдет черту, обычно таким богатым мужчинам не нужно прибегать…
Она осеклась, а я криво усмехнулась.
— Да, ты думала, мы договоримся полюбовно.
Даже не хочу знать, откуда эта уверенность: из личного опыта или насмотренности. Даже то, что Делайла совершенно искренне посчитала меня девицей с гибкими принципами не задело.
— Дара его найдет. Она не убийца, — повторила она.
И на протяжении долгих часов я отчаянно себя в этом убеждала.
Время текло мучительно медленно. Прямо напротив висели несуразные резные часы, по которым с трудом можно было определить время — цифры истерлись и покосились. Но я так буравила их взглядом, что вскоре понимала, который час, с точностью до секунды.
Отряды выдвинулись на поиски, едва посветлело небо. В гостинице воцарилась тишина. Несса, после бессонной ночи едва стоящая на ногах, отправилась работать, а мы так и остались внизу, напряженно вслушиваясь в звуки снаружи, надеясь услышать счастливые, полные облегчения, голоса.
Делайла дремала, подперев рукой щеку, а я лежала, свернувшись клубочком, уткнувшись носом в спинку дивана — чтобы никто ненароком не увидел слез. Можно было молиться Высшему или проклинать судьбу, но я просто прокручивала в голове наш последний разговор.
Если бы Браун не зашел, если бы не прервал нас… Мне не стоило уходить. Если последняя наша встреча кончится тем, как я позорно сбежала, испугавшись вдруг бывшего мужа, то вряд ли я когда-нибудь прощу себе трусость. Прощу, что не прикоснулась к нему, не узнала, собирался ли он меня поцеловать.