Я подняла взгляд, внутри всё сжалось от желания обнять его и забыть произошедший разрыв навсегда, словно его никогда и не было. Открыла рот, готовясь напомнить, почему я плохо сплю, но в итоге передумала, не желая ссориться. Несмотря на знакомую невозмутимость, Кай тоже выглядел неважно.
– Раньше по вечерам сильнее уставала, – со слабой улыбкой попыталась пошутить я.
– Знаешь, говорят пробежка перед сном на свежем воздухе помогает от бессонницы, – копируя мою улыбку, ответил он.
– Тебе помогло?
– Не особо.
Неловкое молчание прервали объятия. Кай прижал меня к себе первым, а я обхватила его, полностью расслабляясь. Я не стала акцентировать внимание на том, что он сперва делает одно, а потом другое, сбивая с толку. Я наслаждалась этой близостью, ощущая, что она нужна ему не меньше, чем мне. Быстрое сердцебиение Кая под моей щекой медленно выровнялось, становясь спокойным.
– Кассия, мой уход не означал, что я не люблю тебя. Ты ведь понимаешь это? – заговорил Кай. Его голос убаюкивал, и я закрыла глаза.
– Понимаю так же, как и то, что твой уход не заставил меня перестать любить тебя, Камаэль.
Он не усмехнулся, как сделал бы раньше. Не знаю, что изменилось и каким было его выражение лица, но Кай обнял меня крепче. Стиснул почти до боли, а затем очень медленно отпустил. Когда я вновь смогла заглянуть ему в глаза, он был привычно сдержан и улыбнулся вполсилы, приглашая пройти в дом.
Уже внутри, сидя вместе на кухне, мы наблюдали, как Элион с Вестой готовили еду, научившись работать сообща. Мы с Иво смеялись, слушая их споры по поводу правильности рецептов, а стоило Каю высказать язвительный комментарий о том, что они перепачкали пол кухни, как он получил пригоршней муки в лицо от Эля. От ответного яйца племянник архонта умело уклонился, но Веста предупредила, что если они посмеют начать драку продуктами, то будут слизывать ингредиенты с пола. В ответ на строгий выговор Кай моментально притих, но Эль продолжал сыпать саркастичными шутками и ласковыми прозвищами в сторону Весты. Кай пытался знаками показать, чтобы он завязывал, но тот не внял предупреждению и получил от сестры деревянной лопаткой по заднице. Мы с Иво чуть не задохнулись от смеха, пока с недоумением на лице Эль признавался, что по попе его ещё не били. Веста напомнила о своём старшинстве и пригрозила поставить его в угол.
– Если ты воображаешь нечто интересное по этому поводу, то забудь, – предупредил его Кай. – Я рос с Вестой, и в наказаниях она весьма находчива.
Веста что-то недовольно буркнула и обернулась на меня и Иво, когда мы начали выпытывать у Кая, насколько часто ему приходилось стоять в углу. Одного тяжёлого взгляда Весты хватило, чтобы мы заткнулись и вызвались помочь ей с ужином.
Оставшееся время мы провели, позабыв о тревогах и недомолвках. Я будто на один вечер вернулась в прошлое в Санкт-Данаме, когда мы собирались вместе. Сейчас в чём-то было даже легче, мы знали друг друга лучше и стали ближе. И именно этот приятный вечер пролетел мимолётно, я едва успела им насладиться.
Затем Кай отправил Иво в Санкт-Данам, прося уладить дела с пропуском и подогнать машину к нужному часу. В доме было не так много спален, поэтому я осталась ночевать в комнате Весты. Оказалось приятно поболтать с ней перед сном. Она делилась воспоминаниями из детства, и я впервые за последние дни погрузилась в дрёму быстро, убаюканная её милым голосом.
Выныривать из сна я начала в середине ночи, почувствовав нечто странное. Поток воздуха от чьего-то движения обдал мою руку. Я сильнее зажмурилась, задерживаясь в полудрёме. Новый поток воздуха ощущался отчётливее, а потом я различила бормотания.
– Ум… Паси… ла… умер… умру и…
Бубнёж был неразборчивым, да ещё и на палагейском. Но слово показалось знакомым, и я распахнула глаза, заморгала, привыкая к полумраку. Пошарила рукой по простыне там, где легла Веста, но её не было.
– Пасифея умр… умру и я…
Я обернулась, ища Весту. Та в ночной сорочке тревожно расхаживала из одного угла комнаты в другой, продолжая бормотать себе под нос. Она дошла до стены и резко развернулась, так что чёрные волосы, взлетев, задели книги на комоде. Я во все глаза уставилась на неё, не понимая, что происходит.