Отдав команду, я дождался, когда десятники доходчиво объяснят мясу детали и неспешно потопал к зданию. На хриплые жалобы о том, что это несправедливо, я внимания не обращал. Поднявшись по скрипучим лестницам на второй этаж, выбрал себе позицию в дальнем конце коридора и принялся ждать. Проклятье… невольно почувствовал себя тем зомби-лидом, что засел в лечебнице Тихие Буки. Вот и он точно так же каждый день ждал, когда очередные жадные до славы и крон дебилы сунутся на его территорию…
Первый же гоблин, что с истошным странным визгом взлетел до второго этажа и помчался на меня с выставленным ножом, с моей небольшой помощью, круто свернул, в пару прыжков преодолел комнату и вылетел в окно, продолжая верещать. Он рухнул пузом на какие-то доски у дома и затих. Через пару мгновений к нему полетела пытавшаяся подкрасться лысая девка, воткнувшаяся в землю выпрямленными в струнку ногами. Она попыталась вскочить, не сразу поняв, что сломала как минимум одну лапу. С яростным ревом засевший подо мной Рэк пнул в харю сунувшегося в окно гоблина. Ботинок пришелся по забралу, отлетевший боец со злым криком подхватился и упрямо сунулся туда же, громко обещая порвать чью-то жопу своим мясным гарпуном. На этот раз озлившийся Рэк выпрыгнул навстречу… и на него тут же набросилась пятерка хитрожопой молодежи, что явно так все и спланировала, уже успев изучить характер орка. Со звоном и лязгом где-то позади меня, на втором же этажа, совершил героический полет к земле следующий придурок, на лету вопя имя Каппы.
А вы как думали, придурки? И ведь это без огнестрела! И ведь я не заставлял красться к зданию! Я не ставил задачи подобраться незамеченными…
Первое здание разваливать по бревнышкам пришлось нам – ветеранам. Остальные, нагруженные носилками и волокушами, убрели на базу, стараясь двигаться побыстрее – десяток гоблинов получил серьезные повреждения и им требовалась срочная медицинская помощь.
Когда мы закончили раскатывать постройку, оставив все валяться как есть – закончим позже – ко мне подошел старикан с кувшином кваса и поблагодарил.
– За что хвалишь, старикан? – поинтересовался я, передавая наполовину опустевший кувшин Рэку, чья харя была сплошь расцарапана. В той атаке он вышел победителем, но шлем с него сорвали и одна особо злобная гоблинша хорошо прошлась по его морде когтями, прежде чем улететь копчиком в стену и потерять сознание.
– За что хвалю? – старикан чуть помедлил, собираясь со словами и пояснил – Среди работников молодежи хватает. Целое здание под их общее житие отведено. Все холостые, все куда-то рвутся, все хотят этому миру доказать свою силу.
– И что?
– И вот сегодня посмотрели они как ты с буграми своими парней да девок жопами на бревна и кирпичи ссаживаете со второго то этажа… и речи их сразу изменились. Про подвиги геройские говорить перестали, а вот про полив огородов и очистку поливных каналов слов прибавилось. Так что благодарю за вразумление молодых. А завтра и с соседних хуторов да селений народу прибавится – слухи ведь расползутся. Пусть поглядят как хари о стены и камни плющатся. Как кровь из разбитых носов брызжет, как кости хрустят… Завтра ведь придете?
– Может даже сегодня – усмехнулся я – А с тебя квас, старик.
– И побольше – сипло выдохнул орк.
– Будет вам квас. И крендельки ржаные. Соленые. Пару кадушек.
– Вот это дело!
Кивнув на прощание, я зашагал прочь, сопровождаемый десятниками.
– Баск хотел с тобой поговорить, лид – бесстрастно заметил Каппа, отказавшийся от кваса, зато выжравший кружку выпрошенной жирной сметаны и солидный кусок круто посоленного хлеба. Мечник знал, как восполнить силы.
– О чем?
– Что-то о Сэсиле.
– Поговорим – кивнул я и перешел на бег – Догоняем мясо! Хван! Ты чего такой злой?!
– С крыши один дебил мне на загривок упал, когда я из окна высунулся – пожаловался призм.
– И что?