– Есть! Завидуйте, гоблины! Лид Оди мне яблочко задарил!
– Расскажу вам сказку, гоблины. Простую жизненную сказку. Начинается пора сбора урожая – широко и мирно улыбнулся я, прохаживаясь за спиной вцепившегося в румяное яблок гоблина – И вот хозяин сада объявляет работникам, что сегодня они будут собирать урожай. Те притаскивают лестницы и корзины. Начинают собирать спелые сочные яблоки. Они подхватывают их цепкими умелыми пальцами, срывают, опускают в корзину, а когда плетенка заполнится, спускают ее к повозкам и выгружают. Работа не из легких! Потеют бедолаги… мокрое свербение везде… а особенно в жопе… и вот вспотевший крепкий работяга на пару секунд останавливается, запускает себе в штаны пальцы и с наслаждением чешет свои взопревшие бубенцы, прямо раздирая их ногтями, под которым давно уже скопилось немало чего… пахучего и липкого.
– О дерьмо – пробулькал гоблин с яблоком.
– Потом его пальцы спускаются поглубже, в ту особенно потную расселину, что совсем рядом с истекающей непонятно чем дыркой, которую он вчера особо и не подтирал. И вот, собрав пот и грязь с мохнатых причиндал и расщелин, на ходу поправив потный отросток, еще немытый после вчерашнего спешного перепихона на сеновале с толстой подружкой, он продолжает собирать яблоки, нежно подхватывая их за бока влажными липкими пальцами.
– О дерьмо! О дерьмо!
– В чем сука мораль сей сказки? А в том, что крестьяне трудятся в поте лица и жоп. И их труд надо уважать! А теперь сожри яблочко, гоблин.
– Я…
– Жри яблоко, гоблин!
– Лид! А оно мытое?! Мытое?!
– Не-а – ощерился я – Нихрена не мытое. И прошло через немало лап. Давай. Сначала лизни румяный бочок.
– Буэ… Буэ-э!
– Лизни бочок, боец!
– Лид… я бы сполоснул яблочко… Матерью молю!
– А как же витамины?
– Яблочко бы сполоснул я… очень хочу сполоснуть яблочко…
– Да теперь все полоскать будут в трех водах – сдавленно пробулькал кто-то еще – Липкость смрадных расщелин… ох… что-то мне нехорошо…
Кивнув, я развернулся и зашагал к трактиру. Время перекусить и заняться особо важными делами.
Глава 7
Изменения в трактирной обстановке почувствовались сразу.
Цветастые раззолоченные бабочки никуда не делись, но все как одна дружно сместились в ближайший к выходу конец зала и вели себе непривычно тихо. Сам зал был тих. Исчезли пьяные выкрики, визги, страстные наигранных вздохи и требования нести еще жратвы и бухла.