И меня прорвало. Я чувствовал то, чего раньше, кажется, не ощущал ни разу. Куплеты рвались из меня, один за другим. Припев менялся, с каждым разом становясь всё злее и яростнее. Я стоял в виртуальном мире и пел о виртуальном мире. И виртуальный мир меня слушал.
Никто не свистел, никто не требовал очистить сцену. В меня не летели пивные кружки и тухлые яйца. На меня смотрели. Меня слушали. Грохотала перегруженная гитара, гудели стены от моего голоса, усиленного микрофоном. По моим щекам стекали цветные слёзы и падали на сцену. А я и забыл, что Сандра с Колей меня разрисовали. Впрочем, что удивительного? Я, помнится, однажды забыл даже одеться. Грим — это уже мелочь на таком фоне.
— Радуйтесь все! — закончил я оглушительным выкриком своё выступление, когда почувствовал — всё.
И поклонился, опустошённый.
Кто-то похлопал. Кто-то к нему присоединился. Оваций в итоге не было, но мне хлопали, от души, практически все. Некоторые, конечно, смотрели хмуро, исподлобья, но основная масса присутствующих — аплодировала. Кое-кто даже встал.
Я убрал в инвентарь гитару и спустился со сцены. Прошёл мимо столиков к выходу. Мне что-то говорили, меня хлопали по плечам. Наконец, я вывалился на свежий ночной виртуальный воздух и остановился, тяжело дыша. Поднял голову, посмотрел на луну.
— Это что такое было, а? — спросил я.
Луна промолчала. Дрянь нарисованная, чего ещё от неё ожидать...