— Кгхм... Чего-то я в смерти не понимаю. Ладно, пофиг. Почём булки-то?
— На золотой — двадцать штук.
— И нахера мне, прости, двадцать булок? У меня столько раз подряд и не получится.
Деваху моё чувство юмора, по ходу, ошеломило. Она посмотрела на Франсуа, но тот не шелохнулся, видимо, не усмотрев в моих словах криминала.
— Во-первых, ты можешь у меня открыть кредит, стать постоянным покупателем, — процедила деваха сквозь зубы. — А во-вторых, скоро обещают ввести разменные монеты.
— Да, подруга... Вижу, работу свою ты прям обожаешь. — Я достал золотой. — Давай двадцать булок. Пацана угощу.
— Это работа, я её просто выполняю.
Девятнадцать булок упаковались в одну ячейку инвентаря, одну я сразу надкусил. Свободной рукой начал шарить в сумке.
— Вали уже, не задерживай, — поморщилась деваха. «Доротея», — прочитал я, наконец, её ник.
— Угу, смотрю, к тебе прям толпы стоят, — усмехнулся я. — Не кипишуй, почтальон я. Может, есть чего для тебя.
В руке действительно оказались аж три конверта. Я достал их, убедился, что на каждом стоит имя Доротеи, и протянул ей.
— Танцуй давай!
— Чего это? — нахмурилась Доротея и сделала попытку выхватить письма. Я отвёл руку подальше.
— Нерусская, что ли?
— Вот ещё!
— Ладно, бери так. Всё равно танцевать не умеешь.
Завладев конвертами, Доротея начала их яростно терзать.
— От кого хоть? — поинтересовался я.
— Тебе что за дело?
— Любопытно.