Вурдалака я увидел лишь мельком — ко мне медленно и угрожающе приближалась какая-то страхожопина с серой мордой и торчащими клыками. А потом я начал играть.
Пальцы бегали по струнам. В таком состоянии я даже струн не замечал, музыка, казалось, шла прямо из сердца. Разок я сделал запись такого джема, утром послушал и пожалел. В том числе и о том, что родился на свет.
«Алкашка» дрогнула, остановилась. Я играл и играл, обливаясь холодным виртуальным алкоголическим потом. Перед глазами, одна за другой, всплыли оповещалки о новых мелодиях. Но вот алкашка не спешила перерастать в очки навыка. Как я уже говорил, это поначалу всё полезное росло от каждого прикосновения к струнам. А сейчас...
Сука. Сука! Неужели нет другого выхода?!
«Алкашка», замершая было, вновь упрямо двинулась к алкоголизму. И я решился. Чтобы не потерять вообще всё. Я запел.
—
Я замолчал, поняв, что опасность миновала. Алкашка уменьшилась.