В итоге последние четыре очка я потратил на улучшение концентрации и красноречия. Всё, теперь я супергерой!
Дон тем временем отвалил в сторону массивный трон и достал из-под него сундук. «Сундук» — слабо сказано. Та ещё гробовина. У меня при виде формы этой гробовины сладко защемило сердце. А Дон, кажется, запечалился. Он открыл крышку и издал горестный вопль, а у меня возникло такое чувство, будто Сандра опять применила свой Как-в-первый-раз. Аж коленки задрожали.
— Прррроклятье! — бушевал Дон. — Как я мог этого не предвидеть?!
Я опустился на колени, подполз к сундуку, заглянул внутрь. Она была там, настоящая, не видение, не глюк.
— Грёбаная гитара! — ревел Дон, мечась по тронному залу какого-то нахер никому не нужного замка.
— Придержи язык, — посоветовал я. — Это не грёбаная гитара, а Rickenbacker 325C. 1964-го года выпуска. И если ты не знаешь, кто на ней играл, мне не о чем с тобой разговаривать.
— Продам кому-нибудь, — вздохнул Дон.
— Я те продам! — Меня аж подбросило. — Дон, это — не реплика, это оригинал! Ты соображаешь, что мы нашли?
— Соображаю. Уговор был: бабло и кристаллы тебе, а легендарный предмет — мне.
— Дон... Ты не понимаешь. Нет, я, конечно, понимаю, что ты меня просто отп**дишь и заберёшь всё. Я не смогу ни победить, ни убежать. Я могу только оглушить тебя на три секунды, обложить матом и допить бутылку. Но у меня есть нечто такое, что тебе нужно.
Глаза у Дона блеснули.
— Трактир...
— Продам. Через три дня, мне нужно уладить кое-какие дела.
— Пятьдесят процентов.
— Сто!
— Как знаешь. — Дон потянулся за гитарой.
— Девяносто, — шепнул я.
— Шестьдесят.
— Восемьдесят!
— Семьдесят.