Теслин посмотрел в его сторону.
— Жадные они, Иваныч… Жрать и срать хотят в три горла. Чтобы сосед был гол и голоден, а ты объедки ему со своего стола кидал. Он же его за это благодетелем считал, в ножки кланялся, — с накопившейся злобой на все происходившее проговорил ученый. — Все им неймется, что на востоке люди своим разумом и своим порядком живут. Они же, Петрович, каждые сто лет к нам незваными гостями ходят. Лезут и лезут, пока снова и снова по морде не получат.
Многотонная туша состава в догорающих развалинах казалась доисторическим змеем, предвестником апокалипсиса, что, как окажется позже, было не так уж и далеко от истины.
— Никак не могут успокоиться. Главное, Иваныч, как границу переходят, звереют они. Ты же видел, что они у нас творят… Разве люди могут так поступать? — перед глазами ученого поплыли страшные кадры из немецких концлагерей с высохшими до состояния мумий умирающих малышей, с горами детских башмачков и шапочек, с огромными корзинами собранных женских волос, с алюминиевыми бидонами с человеческим жиром и аккуратно собранными в связки пластами человеческой кожи. — Даже звери со своими так не поступают. Эти же, как помешанные, с радостью стреляют, режут, топчут. Говорят, что им все можно. Мол, для настоящего арийца нет ни совести, ни морали, ни правил, ни закона. Есть только приказ фюрера, этого сатану XX века.
Говоря это, он продолжал обшаривать взглядом разгромленный полигон. Теслин искал что-то, похожее на концлагерь — стены, сторожевые вышки, мотки колючей проволоки, одноэтажные бараки. Однако, его взгляд всюду натыкался на разрушенные каменные здания, оплывшие ангары, остатки оплавленных стартовых позиций ракет.
— Стоп, Иваныч! Как же я мог забыть⁈ Немцы же всех заключенных загнали в подземные штольни, чтобы не было побегов. Петрович, наддай! Железка, как раз к горам ведет. Давай, дорогой, давай! — с загоревшими глазами Теслин махнул в сторону видневшихся гор. — Там наши люди, Петрович. Их там, как рабов держат. Давай, давай!
Машинист, буркнув что-то воодушевленное, наддал. Локомотив взревел громким сигналом и начал медленно набирать скорость.
— Вон! Вон вход в штольни! — возбужденно закричал старик, тыча рукой в сторону появляющейся из дыма и огня горы с оборудованными воротами ходом под землю. — Там лагерь, — он дернул телефонную трубку и заорал туда. — Приготовиться к бою! Десантной группе в ружье! Главный калибр! Чтобы даже муха рядом с нами не летала!
Через пол часа состав остановился в сотне метров от огромных ворот и ощетинился десятками стволов крупного калибра по разным сторонам. Из вагонов сразу же посыпались красноармейцы.
— Там могут быть советские граждане! Со взрывчаткой осторожнее! Без гранат! Без гранат! — раздавались крики командиров. — Охрану штольни к командиру! Быстро! Быстро!
Теслин с обнаженной головой и в распахнутом пальто уже бежал к воротам. Ему с трудом верилось, что вот-вот он увидит свою маму. Несколько раз старик падал, потом поднимался и снова падал.
— Нашли! Есть живые! Наши! — кто-то радостно закричал от полу распахнутых ворот. — Нашли! Командир, нашли!
Тут из-за спин бойцов появилась тонкая женская фигурка, закутанная в ветхое пальто и рваную шаль. Она осторожно касалась проходивших мимо нее красноармейцев, словно боялась поверить в их существование.
Ученый, едва увидев ее, замер, а потом сорвался с места.
— Мама, мама, мамочка, — как безумный шептал старик, упав на колени перед изумленной женщиной. — Мама, я нашел тебя! Я нашел тебя!
Из темного зева подземного хода выходили другие узники концлагеря. Истощенные, покрытые синяками и ссадинами, они счастливо щурились в сторону солнца. Подставляли его лучам бледные руки, что-то шептали, обнимали друг друга.
— А кто это? Мама, что это за дедушка? — из-за женщины выглянул невысокий мальчик лет трех-четырех, с испугом разглядывая стоявшего на коленях Теслина. — А где плохие дяди? Они больше не будут тебя бить? Смотри, что у меня есть, — мальчик, не обращая больше внимания на ученого, вытащил из своей грязной курточки небольшой кусок железки с острыми рванными краями. — Это настоящий ножик, как у мальчика-с-пальчика из сказки. Помнишь, ты мне рассказывала про него сказку. Больше тебя плохие дяди бить не будут! Я никому не дам тебя обидеть.
Маленький мальчик с силой сжал кусок железки и помахал им, грозно сморщив при этом детскую мордочку. На лобике вылезли глубокие морщинки, бровки прижались друг к другу, оскалился беззубый ротик. Казалось, железкой размахивал маленький старичок, по недоразумению одетый в детские штанишки и маленькую курточку.
Теслин молча смотрел на самого себя, маленького и страшно беззащитного. Глубоко внутри него вновь начало разгораться то дикое пламя, что заставило его пересечь Атлантический океан и собрать ужасающее по мощности оружие. Утирая выступившие слезы, ученый понял, что его путь в этом времени не закончился.
— Не бойся, Коля, не бойся. Плохих дядей больше не будет. Их совсем больше не будет ни здесь, ни там. Плохих дядей не станет физически… Надо только новую машину. Она будет еще больше, еще мощнее, еще ужаснее. Я не оставлю камня на камне от этой проклятой страны. Выжгу эту землю до базальта! Даже намека не должно остаться от этой земли и живущих здесь людей.
ebooksa