Разве Мишка мог усидеть? Едва закрылась дверь за капитаном, парень уже был за его спиной, с любопытством все вокруг разглядывая. А посмотреть было на что. Толпа, большей частью из женщин, окружила полного мужчину в коричневом драповом пальто, как коршун, вцепившегося в здоровенную фарфоровую вазу.
-…Что вы такое делаете, товарищи? Это мои вещи, вещи моей семьи, моей супруги, в конце концов, - с грознымвидом хмурил брови толстяк, явно выходец из небольших начальников. – Я третий секретарь Московского горкома, слышите? Вы ответите за это! Товарищ капитан, товарищ капитан, вы видите это? Что вы стоите? Видите, что они раскидали мои вещи? Сделайте же что-нибудь! Я третий секретарь Московского…
Наблюдая за всем этим, Мишка понимающе кивал. Все ему было понятно. Не совершалось здесь никакого преступления – ни хулиганства, ни ограбления, ни тем более убийства.
- А ты куда это намылился, третий секретарь? – с неприкрытой угрозой в голосе проговорил капитан госбезопасности. Он тоже все понял - еще одна крыса покидала корабль, который вот-вот должен был пойти ко дну. – Почему не на рабочем месте? Разве настоящие коммунисты не должны быть на переднем крае?
Из толпы тут же какая-то женщина зло выкрикнула:
- Бежит, морда, чего тут спорить! Вон сколько барахла набрал, боится за свое кровное! Глядите, подштанники даже захватил, - она с силой пнула валявшийся у ее ног мешок, из которого тут же вывалилось женское белье – панталоны с завязками, с десяток бюстгальтеров. - Все они, сволочи, бегут! Бабоньки, нас же бросили! В Кремле поди уж никого нет, все пятки смазали!
А вот это уже было совсем плохо… Старинов такое уже повидал, правда, в другое время и в другом месте. Паника в толпе – это не просто страшное, это ужасное явление, сродни шторму на море или смерчу на суше. Она распространяется с неимоверной скоростью, с легкостью захватывая сотни и сотни новых душ и погружая их в безумное состояние. Он видел это во время армянских погромов в Баку в 90-х гг., у Белого дома в 93-ем, после теракта в московском метро в 2004 г. Подобное, очень похожее, ощущение захватывало толпу и сейчас. Сложный коктейль из эмоций – страх, злость, ненависть – буквально витал в воздухе.
- На вокзале на литерном одни начальники! – визгливым женским голосом подхватили с другого конца толпы. – Едуть и едуть, а нас здесь бросают одних! И хлеба совсем не осталось!
Толпа начинала бурлить, уже совсем позабыв про этого незадачливого партийного работника с его барахлом. Сейчас перед ними встала еще более насущный вопрос – собственное выживание. Ведь, в город вот-вот могли войти немецкие части.
- Отставить панику! – очнулся, наконец, капитан, размахивая пистолетом и напирая на толпу. – Кто там вякает про Кремль? Здесь товарищ Сталин! Никуда не уехал, в Кремле работает!
Он шел на людей, как ледокол, раздвигая льды. Цепляясь в каждого встречного взглядом, словно именно он выкрикивал эти слова.
- Кто кричал? Кто паникер? Пулю захотели?
В какой-то момент перед ним встала замученного вида бабенка в серой потрепанной фуфайке, невзрачном платке на голове. Она с вызовом выставила перед собой малышку, закутанную ватное одеяло:
- На, херой, стреляй! Что зенки лупишь? Только в дочку сначала пуляй! Все равно ее кормить нечем, - на ее землистого цвета лице фанатичным блеском горели глаза. Видно было, что она уже ничего не боялась. Нужно будет, сама под пули пойдет. До самой последней точки дошла, значит. - А потом и меня тоже кончай! Давай, давай! Давай, помогу.
Женщина подошла к капитану вплотную и рукой вцепилась в его пистолет, направляя его прямо себе в грудь. Мол, стреляй сюда, чтобы наверняка попасть.
Мишка со стороны прекрасно видел, как в первое мгновение капитан растерялся. Его пистолет даже ходуном ходил. Ведь, не стрелять же ему было в самом деле в женщину с ребенком. А потом что? Палить в толпу, в которой тоже одни женщины, да несколько стариков? Стрелять в своих же, советских людей, не бандитов и уголовников…
Старинов тихо развернулся и пошел к машине. Ему хватило увиденного. Больше здесь смотреть было не на что.
- Все ясно... Классика жанра... Социология толпы, больших групп...
Трагедия начала войны с приходом немцев под стены Москвы превратилась в катастрофу. В сознании народа это было последней чертой, за которой уже не было единой страны, не было надежды, не могло быть победы. Отчаяние и безнадега стали прекрасной почвой для распространения всякого рода панических слухов, в условиях больших городов распространявшихся с поистине космической скоростью. Это напоминало массовое помешательство, когда большие массы людей становились похожими на зомби. Напрочь отключалась критичность мышления, многократно усиливался эффект толпы.
- Ещё немного, и тут такое начнется, что мама не горюй. И помогут или расстрелы, или...
ebooksa