– Пойдем, со мной будет не страшно.
Он подает руку, помогая подняться, а я…
А я сжимаю ее. Сильно. Сильнее, чем сама бы хотела. И растерянно застываю, ощутив странное движение внизу живота. Как будто по нему провели мягкой кисточкой, погладили изнутри.
– Ты был прав, – говорю, улыбнувшись и с наслаждением делая глубокий вдох. – Сработал иммунитет. Даже больше.
Лука изучает мое лицо, улыбку, а потом, безошибочно угадав, опускает взгляд на живот.
– Можно?
Его голос звучит тихо и глухо, как будто он боится напугать малыша. Я пожимаю плечами – не знаю. Хочу ли я, чтобы он ко мне прикоснулся? Еще неизвестно, точно ли малыш от него. И потом, это не то же самое, что взять за руку.
И в то же время… Я чувствую настолько сильную радость, что она бурлит во мне и ищет или выхода, или с кем поделиться. И наверное… Да, я бы не против передать часть этих эмоций Луке, только вот…
– Боюсь, что ничего не получится. Это первый его выход на связь.
Он принимает мой ответ как согласие, а может быть, читает его по глазам, потому что поднимает руку. Но прикоснуться не решается, держит ее над животом. Становится очень тепло, а еще почему-то смешно.
Прикусив губу, чтобы не рассмеяться, я обхватываю ладонь Луки и сама прикладываю ее.
– Вот точные координаты.
Какое-то время он просто держит руку, а потом растопыривает пальцы. Теперь тепло ощущается точечно, словно лучики греют.
Мы оба молчим.
Прислушиваемся.
Затаиваем дыхание.
А малыш следует нашему примеру и не проявляет себя.
– Пожалуйста, маленький, – шепчу я, – видишь, как тебя ждут.
Пальцы Луки слегка поглаживают, пытаются то ли найти с ребенком контакт, то ли убедить его, что бояться не нужно. Но малыш притих, и все тут.
– Я же предупреждала, – говорю, когда Лука медленно, будто еще надеясь, убирает ладонь. – Жаль, что ты ничего не почувствовал.