Свет в окне кажется приглушенным, мерцающим. Словно заигрывает, подмигивает, приглашает подняться.
Но уже поздно. Наверное, поздно для того, чтобы зайти без причины. Банка с чаем, которая болтается на заднем сиденье, не в счет. Мелькает мысль заехать в магазин, но, взглянув на часы, я ее тут же отбрасываю.
Приехать в одиннадцать, чтобы вручить ей продукты? Я бы сам себе не поверил.
Самое простое и правильное – это уехать. Но я понимаю, что не хочу этого. Теперь, когда здесь, понимаю.
Услышать себя… Я не слушал, не пытался это сделать, не было времени – просто, выехав от отца, оказался в этом дворе.
В окне появляется силуэт, на секунду задерживается, мелькает мысль: вдруг увидит, почувствует?
Я опускаю стекло.
Силуэт растворяется в ночи и дожде.
Дома любовница, молодая, красивая, которая ждет, когда я вернусь. Горячий ужин, который подогревает несколько раз. А я торчу здесь и, как какой-то вуайерист, пялюсь на окна.
Завтра увидимся.
Утром заеду, отвезу ее на работу, мысли, которые наталкиваются сейчас друг на друга, остынут. Так будет привычней и правильней. Время еще раз подумать.
Но я не хочу привычного завтра.
Дождь тарабанит сильнее, в такт словам, которые память вырывает наружу:
– Кстати, почему именно иностранный донор?
– Как раз поэтому. Чтобы не было ни единого шанса, что он однажды появится у меня на пороге!
Пальцы сильнее сжимают руль.
А взгляд цепляется за окна и свет.
Откинувшись на сиденье, достаю из бардачка сигареты и зажигалку – купил по старой привычке, забросил. Так меньше тянет курить.
Одна сигарета – и хватит. Раньше казалось, что это помогает настроиться, сосредоточиться, доставляет в мозг вместе с дымом гениальные мысли. Сейчас только дым, который скребет в горле, пытается добраться до легких, отвыкших уже от заразы.
Открыв дверь, выхожу из машины.