Такими вопросами легко в гроб загоняют.
Я успеваю перехватить ладонь Натальи до того, как она ее уберет.
– У моего дома и на выезде из поселка есть камеры, которые подтвердят, что Марина действительно в ту ночь была дома.
– А вы?
– А я отлучался.
– Куда и зачем?
– Мы поссорились. Решил прокатиться на байке.
– Ваша девушка ничего про ссору не говорила.
– Она могла не посчитать это ссорой.
Следак вновь усмехается. Да, есть женщины, которые привычно выносят мозг и даже не замечают.
Марину он не знает, поэтому судит поверхностно.
– Или... – Его взгляд задерживается на Наталье, ненадолго опускается вниз. – Она привыкла закрывать на это глаза.
Чувствую, что Наталья пытается высвободить ладонь, и сплетаю наши пальцы: так будет надежней. Сухо сообщаю следаку, что просто катался по городу на байке – что тоже видно на камерах – и примерное время.
– Просто катались? – переспрашивает он, как будто у него резко стало хреново со слухом, а его взгляд вновь ползет в сторону. – Н-да, пожалуй, я понимаю. Судя по всему, у вас такие прогулки давно.
– Если у вас закончились вопросы по делу, – отрезаю я, – не стану вас больше задерживать. Тем более что дождь почти прекратился.
Он кивает, что-то коротко записывает в блокнот и уходит. Вряд ли он запросит даже видео с камер: свои выводы он уже сделал.
– Наташ… – развернувшись к ней, обхватываю ладонями ее лицо, заставляя взглянуть на себя. – С Мариной мы разошлись. Сегодня она переезжает.
Она медленно кивает, но смотреть на меня не хочет. Опускает глаза. Ее дыхание становится рваным.
– Это она… – выдавливает спустя долгую паузу. – Это она обрабатывала тебе руки. И вы просто поссорились…
Судорожно выдохнув, она качает головой, пытаясь сбросить мои ладони. Глаза, устремленные на меня, сверкают ярче, хотя и без слез. Хорошо, что без слез.